Цветы тьмы. Аарон Аппельфельд
Всегда – одно слово или короткая фраза. Всегда вносит в свою речь чуть-чуть недоговоренности.
Как-то утром Хуго осмелился спросить Марьяну:
– Как называется это место?
– Заведение, – ответила она.
– Я не слышал такого названия.
– Еще услышишь, не беспокойся, – сказала она и улыбнулась.
Шли дни, осень ставила свои отметки на всем, что он видел. Облака спускались с неба и укрывали луга. Окутанные остатками ночной тьмы, побрели в школу дети. Порой проезжала нагруженная дровами телега, крестьянин нес на плече длинную косу.
Хуго перестал считать дни. Если бы он читал и решал задачки, как обещал маме, совесть бы его не мучила. Он еще не открывал ни книжки, ни тетрадки. Все, что было у него дома, в школе, во дворе дома и на игровой площадке, казалось ему теперь оторванным от его жизни.
Теперь он ловит каждое Марьянино слово, зависит от ее распорядка дня, от ее занятий и настроения. Когда она в мрачном настроении, черты ее лица меняются, она бормочет, чертыхается, рвет бумаги и бьет бутылки. Лучше, когда она выпьет. Тогда она становится веселой, говорит о себе в третьем лице и крепко его целует. Каждый день он обещает себе, что завтра будет читать, решать задачки и писать в дневнике. Обещает, но ничего этого не делает. Даже одну-единственную шахматную партию у него не получилось довести до конца. Все его внимание обращено на Марьяну. Он ждет ее прихода, а когда она опаздывает, он волнуется. Иногда ему кажется, что она стоит снаружи и охраняет его, а иногда он чувствует, что ей не до него. Она так занята собой, своими платьями, косметикой и духами. „Марьяна проклятая, все сосут ее кровь и ничего ей не дают“ – так она бормочет, когда сердится или не в духе. Хуго чувствует себя виноватым, ему хочется сказать ей: „Я ничего не прошу, мне довольно, что ты со мной“.
Как-то раз она сказала ему:
– Не бойся, Марьяна охраняет тебя, как львица. Пусть кто-то только попробует тронуть тебя, я его в клочки разорву. Я поклялась твоей матери присматривать за тобой во все глаза, так и сделаю. Юлия мне дороже родной сестры.
– Меня хотят поймать? – не удержался он от вопроса.
– А то! Ходят из дома в дом и ищут евреев, но ты не бойся. Ты мой, ты похож на меня, правда ведь?
Она это сказала, чтобы его успокоить, но ее слова его только растревожили. Перед глазами сразу предстали солдаты, рыщущие по домам и вытаскивающие оттуда прячущихся людей.
– И здесь тоже искали? – осторожно спросил Хуго.
– В моей комнате и в моем чулане они искать не посмеют.
Речь Марьяны простая и лишена словесных украшений, но каждое ее слово тут же превращается в картину, которая сопровождает его на протяжении дня, а то и двух. Однажды она сказала ему: „Трудно мне понять, почему преследуют евреев, среди них есть хорошие люди, не говоря уж о твоей матери Юлии, она всю душу отдает людям. Недели не проходило, чтобы она не принесла мне фруктов и овощей“.
Как только она сказала „всю душу отдает