Кодекс бесчестия. Неженский роман. Елена Котова
и с каждым годом заходил на все более и более крутые виражи, только повышая ставки. Только так и можно. При крупных ставках и попутчиков набрать легче, раз Александров так прет – значит, знает, что делает. А помощь он помнит, людей ценит не только, когда они ему нужны – просто по жизни. Сейчас он разыгрывал самую крупную ставку – сделку с Mediobanca. Он знал, что и в этот раз все получится.
Но настроение уже вторую неделю было скверное. Конечно, не из-за банка, не из-за того, что его проект с Mediobanca выходил на финишную прямую. Даже не из-за того, что путь по этой прямой был отнюдь не прямым, а извилистым, и пройти его надо было стремительным рывком – за пару-тройку месяцев прокрутить массу сложных вопросов. Все было уже подготовлено. Дело было не в этом. Скверное настроение трепало исключительно из-за жены Катюни, на которую накатил приступ хандры. Не в первый раз и точно не в последний, но в этот раз – особенно затяжной.
– Положила, положила я тебе рубашки на смену! Галстуки тоже положила, не кричи, – так начиналось каждое утро. – Это все, что ты хочешь сказать? С утра – «где рубашки и галстуки», по вечерам – «как я устал». Это все, что я слышу! Весь день одна, до тебя не дозвониться, сына не видела уже три месяца только из-за тебя. Что за жизнь? Кому я нужна?
– Катюнь, у тебя опять настроение плохое? Ты как себя чувствуешь? – спрашивал он, зная, что услышит в ответ.
– Тебя это еще интересует?
– Катюня, не заводись. Мне пора.
– Сережу в Лондоне надо проведать, я соскучилась. И вообще, я люблю Лондон, нашу квартиру! Зачем ты тащишь меня в свой Милан, не хочу-у-у!
– Не хочешь, оставайся, я всего на два дня.
– Тебе все равно – лететь одному или со мной? Наплевать, да? – на глаза у жены стали наворачиваться злые слезы.
– Нет, не наплевать. Вместе лучше.
– Я же знаю, что это будет за поездка! Ты опять опоздаешь… Я буду сидеть в аэропорту… Ждать, нервничать и слушать твоего Славика. Морду его уже видеть не могу. Как будто я живу со Славиком, а не с тобой! Сколько раз ты обещал его сменить? Неужели трудно взять охранника, который меня бы не раздражал?
– Катюня, сменю Славика. Руки не доходят. Все, малыш, я поехал. В пять тридцать встречаемся во «Внуково-три», я очень буду стараться не опоздать. Максимум в шесть.
Александров сбежал с крыльца, плюхнулся в свою удлиненную бронированную семерку BMW. На заказ пришлось делать, не признавал он шестисотых. Охранник захлопнул дверь, сел впереди, машина выехала за ворота.
Константин Алексеевич Александров родился не где-нибудь, а на острове Цейлон, в городе Коломбо. Там же годом раньше родился и Николай Николаевич Трофимов, лучший его друг и первый заместитель в банке. Их отцы работали тогда вместе, Александров-старший – послом, отец Трофимова – резидентом внешней разведки. Сыновья росли бок о бок. Александров закончил экономфак МГУ, Коля Трофимов – юрфак МГИМО, обоих в институте пригрела Контора – отцы постарались. И с Катюней, дочерью своего сослуживца, познакомил Александрова отец