Малыш и река. Анри Боско

      Чем больше я думал об очаге, тем больше меня охватывало искушение пробраться к хижине, и увидеть ночью, когда особенно одиноко, хотя бы человеческий очаг. Потихоньку забирался я все дальше в лесную чащу, и мне удалось бесшумно, не хрустнув ни одной веточкой, добраться до той самой поляны. Я притаился за дубом и стал смотреть.

      Перед очагом, скрючившись, сидела старая ведьма. Девочка ворочала кочергой горящие угли.

      Старуха медленно мешала поварешкой в котелке какое-то варево. Собака, сидя на задних лапах, не спускала с нее глаз и втягивала носом запахи. Уши у нее были настороже. Медведь вольно расхаживал по поляне. Ветер дул от табора в мою сторону, и животные не могли учуять меня.

      Трое мужчин ели, сидя на земле, недалеко от огня. Четвертый держал в руке кнут. К столбу за руки и за ноги был привязан мальчуган.

      Его только что высекли ремнем. На голой спине остались следы от ударов. Когда пламя костра поднималось вверх, на его загорелой коже были видны три длинные полоски черной запекшейся крови. Мужчина что-то рявкнул. Я ничего не понял. Он говорил на странном языке.

      Мальчик ничуть не боялся, мало того – он с таким гневом что-то сказал своему палачу, что тот снова схватился за кнут. Узкий ремень со свистом опустился на его спину. Но мальчик не вскрикнул.

      Это был красивый и крепкий мальчуган, выше меня ростом, гораздо сильнее и, без сомнения, цыганенок.

      Под ударами ремня он сжал зубы, глаза закрылись от боли, но ни одного стона не вырвалось из его уст.