Мир за дверью. Артем Патрикеев
ультиматум получили мы, сегодня ультиматум получаете вы. Всё, что сегодня произошло, только начало. Если вы не прекратите нападать, мы перейдем в наступление, а тогда мы не пощадим никого и постепенно захватим весь город. Выбор за вами. Мы не хотим войны и предлагаем мир. Вы не трогаете лес, мы не трогаем вас. Я видел улепетывающим организатора всей этой свары, думаю, его голова нам тоже может пригодиться, но если вы ее не отдадите, а всего лишь принесете извинения, мы на этом и закончим. Не мы напали первыми, но мы войну закончим! Можем все решить поединком. Я против этого выскочки. Побеждаю я – вы не трогаете лес, побеждает он – лес ваш. Если он боится, пусть возьмет с собой парочку бойцов, я никого не боюсь!
Закончив такую смелую речь, я повернулся к ним спиной и пошел к лесу. Танки добивать уже не было никакой необходимости, а смотреть на творившиеся бесчинства на поле побоища очень не хотелось. Но это было необходимо: чем ужаснее всё будет выглядеть, тем больше можно требовать. На опушке я остановился, с горечью разглядывая увечья, нанесенные лесу танковым обстрелом. Искореженные, полузавалившиеся, треснутые и расщепившиеся деревья. Ужасная картина! Сколько же было бы уничтожено, если бы мы не вмешались? В голове создавалась ужасающая картина. Понурив голову, я пробрался подальше в лес, где и залез на дерево.
– Думаю, что можно возвращаться.
Слова были произнесены шепотом и относились они к Дуболесу. Вероятно, где-то в коре или поблизости находились насекомые, через которых он и услышал меня (а может быть, и через само дерево). Снова полет, но теперь он не вызывает положительных эмоций, усталость слишком сильна. Дуболес бережно поймал меня и положил на траву.
Адреналин подошел к концу, боевая эйфория уже давно закончилась, теперь осталась только боль и усталость. Ратибор принес воды и промыл пораненное ухо.
Еле-еле ворочая язык во рту, я все же произнес нужные слова:
– Мне надо передохнуть.
Силы, потраченные на эти слова, были последними. Сознание предпочло выключиться, заставляя организм отдаться отдыху, а не тратить силы на бесполезную болтовню.
Проснулся я только под вечер. Не знаю, сколько прошло часов, но надвигающаяся темнота определенно говорила о том, что это точно был вечер. Корни, на которых я лежал, казались мягкими и шелковистыми, возможно, это Дуболес постарался, за что моя благодарность ему была безгранична, а возможно, я слишком устал и уставшее тело любую ровную поверхность воспринимало как мягкие перины.
Первые же мои движения, направленные на подъем этого слабого тела, привлекли внимание Ратибора, который тут же подбежал ко мне.
– Я что-то пропустил? – Моя шутка выглядела несколько размытой.
– Все нормально, на нашем фронте без перемен. Птицы еще пируют, а к ним уже подтягиваются волки и некоторые другие хищники.
– Мне кажется, стоит их отозвать, – сказал я, подходя к карте.
– Почему же? Они это заслужили!
– Кто