Пластилиновая пуля. Геннадий Дорогов
шагнул к Любахе и попытался её схватить. Но женщина вдруг сделала шаг навстречу противнику и ударила его головой в лицо. Мужчина вновь оказался на полу. Изо рта по подбородку стекала кровь.
– Ах ты тварь! Ты же мне зубы выбила! – воскликнул он, с трудом шевеля разбитыми губами. Потом резко поднялся на ноги, вытянув перед собой руку. Из сжатой ладони с характерным щелчком выскочило лезвие ножа. От страха у Кати закружилась голова и похолодело в груди. Но Любаха, похоже, ничуть не испугалась. В её глазах горела жгучая ненависть. Сдёрнув дужку с металлической спинки кровати, женщина приготовилась к драке.
– Слушай меня внимательно, ублюдок, – произнесла она, чётко выговаривая каждое слово. – Сейчас я позвоню Волыну и всё ему расскажу. Не пройдёт и десяти минут, как твоя мошонка окажется вот в этом ведре с дерьмом.
Её слова резко остудили пыл несостоявшегося насильника.
– А в чём дело? Она кто? – спросил он растерянно, кивнув головой в сторону Кати.
– Ты всё понял? – Любаха продолжала сверлить его ненавидящим взглядом.
– Ладно, понял. Чего там, – пробормотал парень. – Я же не знал…
Он осторожно обошёл женщину и вышел из комнаты, на ходу вытирая ладонью разбитые губы. Любаха продолжала стоять на месте, глядя перед собой всё с тем же выражением злости на лице. Несколько минут Катя молча наблюдала за ней, не решаясь потревожить. Потом насмелилась.
– Люба! – осторожно позвала она.
Женщина бросила на неё сердитый взгляд.
– Чего тебе? – рявкнула она так, что у Кати по спине поползли мурашки.
– Я… Я только… – испуганно пролепетала девочка. – Я только хотела… сказать: спасибо!
Губы женщины скривила презрительная усмешка.
– Ты чего решила? Что я за тебя вступилась? Да плевать мне на тебя! Просто ненавижу этих похотливых козлов.
Она ещё постояла молча, о чём-то думая. Потом ещё раз, уже без злости, посмотрела на Катю.
– Ладно, чего уж там – пожалуйста!
Потом пошла к выходу. У двери обернулась.
– Ты не бойся, он больше не придёт. Не знаю, где он взял ключ. Ничего, сейчас выясним.
Она не успела выйти, как Катя опять окликнула её.
– Люба, можно спросить?
– Ну, чего тебе? – в голосе Любахи звучали усталость и досада, но раздражения не было.
– Этот, как его… Ну, в общем, он мне блузку порвал. Я хотела попросить иголку с белой ниткой.
Любаха с удивлением уставилась на неё.
– Ты что же – шить умеешь?
– Ну да, – ответила Катя, удивившись в свою очередь столь странному вопросу.
– Чудно! – Любаха выразительно покачала головой. – У тебя же папаша миллионер.
– Ну и что? Он всё умеет делать руками. И меня многому научил.
– Тем более странно. Вы же, богачи – белоручки. За вас всё слуги делают. Ну ладно там папаша на все руки мастер. Это ещё можно понять. Он ведь не сразу миллионы нагрёб. Но чтобы отпрыски богачей