Анамнезис-1. Роман. Марк Шувалов
людей и рядом с ним, будто проснулась и поняла ясно: радужным мечтам не суждено исполниться, поскольку мой избранник, соединившись с моим телом, не соединился с моей душой.
Он пребывал в приподнятом настроении, с энтузиазмом принимался за дела, организовывал пикники и дружеские вечеринки, будто желал закружить меня в праздничном водовороте. Но я точно уронила с плеч детский кокон и, к сожалению, окружающее показалось мне не внутренностью, а поверхностью: мир предстал холодным, колючим, жестким. Что такое случилось тогда? Не осталось маленькой девочки, играющей в игры, – я переступила некий порог и очутилась в другом измерении. Это произошло внезапно, хотя и вполне естественно.
Конечно, физиологические ощущения после секса поначалу поглощали все мои мысли, которые то уносили меня буйными волнами, то окатывали промозглой сыростью. Состояние оголенности и стыда не отпускало меня ни на шаг, я улыбалась, но улыбка словно жила отдельно от моего лица, – душе моей нигде не находилось успокоения.
В Новый год мальчишки изрядно выпили, и Один занялся устройством фейерверка на балконе. Все, включая Юльку, изрядно опьянели и с энтузиазмом скакали, горланя песни под караоке, а меня охватило неясное чувство и повело за собой – высокое и строгое, – не допуская возражений и колебаний. Я быстро оделась и незаметно выскользнула за дверь. Город праздновал, народ гулял возле нарядных елок, всюду пускали петарды, я же пробивалась сквозь толпу, обходя оживленных пьяных людей, за чем-то, маячившим впереди, не обещавшим беспечных радостей, скорее прочившим грусть и тоску, но манившим магической чистотой и цельностью.
На удивление самой близкой мне оказалась Юлька. Мы с ней подтверждали правило, по которому противоположности сходятся. Начать с наружности: я светлокожая и светловолосая, она же – смуглая миловидная брюнеточка, невысокая и подвижная. Черты ее: миндалевидные глаза, пухленький подбородок и маленькие аккуратные ушки – всё как ядреные орешки имеет округлые очертания. Но особо умиляют ее кошачьи повадки: она играет нарочито женскую роль – с капризными гримасками и томными потягиваниями. Как ни странно, мужчин это цепляет безотказно, хотя наши с Юлькой представления о женственности сильно разнятся.
В ней меня всегда привлекали прямота и открытость, несмотря на то, что подругу часто подводил вкус и пристрастие к гламурности. Не ведавшая уныния, она с детства имела заводной, агрессивно-азартный характер и руководствовалась убеждением, что окружающие существуют только для нашего с ней благоденствия. Я противилась бездумной веселости подруги, но благодарно принимала ее самозабвенную любовь, для которой она с готовностью многим жертвовала: мое благополучие являлось особой Юлькиной заботой, ибо меня она считала недостаточно способной побеспокоиться о себе.
И действительно, я совершенно терялась, стоило какой-нибудь