Шторм по имени Френки. Никола Скиннер
дорогая. Если они не вернулись до сих пор, то, по всей видимости, они ушли навсегда. В любом случае я не могу оставить тебя в доме без сопровождения, ты ведь будешь совсем одна.
– Мне всё равно, – сказала я громко. – Не сяду я в ваш автобус.
Одобрительные возгласы стали громче.
Несколько детей заныли:
– Мисс, мисс, мы тоже больше не хотим сидеть в автобусе!
– Точно, выпустите нас!
Джилл тоскливо поглядела на свои пальцы с пятнами от никотина. Затем она принялась дрожащей рукой рыться в кармане пиджака. Она выудила оттуда заплесневелую упаковку жевательной резинки, развернула одну и стала жевать, бормоча себе под нос:
– У тебя же был ребёнок, говорили они. Тебе понравится эта работа, говорили они. Ты рождена для неё. Это такое счастье – присматривать за детьми…
Мне было жаль, что я создаю ей столько хлопот. Джилл мне нравилась, несмотря ни на что. Но я должна остаться. Моя семья погибла из-за меня. Я буду ждать их дома. Это меньшее, что я могу сделать. К тому же всякий раз, когда мы собирались идти в людное место, мама и папа говорили: «Если мы потеряем друг друга, оставайтесь на месте, и мы придём за вами. Никуда не уходите, ясно?»
Так я и сделаю. Останусь в Клиффстоунсе – точнее, в том, что от него осталось. Тут даже думать нечего.
– Покеда, – сказала я решительно и зашагала прочь.
Дети хлопали и всячески выражали одобрение, пока я обходила автобус сзади, чтобы вернуться на тропинку, ведущую на пристань. Однако, как и раньше, мои ноги отказались двигаться вперёд. Я сердито поглядела на них. Я вообще-то пытаюсь эффектно удалиться, а не шаркать беспомощно на месте. Хватит меня позорить!
Джилл поглядела на меня с сочувствием.
– А, вижу, ты обнаружила экстренный принудительный барьер для малолетних трупов.
– Что? – проговорила я сквозь стиснутые зубы, изо всех сил напрягая мышцы.
– Это защитная мера, – сказала она. – Она необходима, чтобы предотвратить как раз такое несанкционированное блуждание несовершеннолетних без сопровождения. По сути, трупам младше двенадцати лет запрещено удаляться больше чем на несколько сотен метров от своего дома, если они одни. Это правило ввели несколько лет назад, когда начальство наконец-то осознало, что нельзя позволять мёртвым рыдающим малолеткам бродить по стране.
Я тут же провела эксперимент. Как ни прискорбно, Джилл была права. Мне действительно казалось, что кто-то управляет моими ногами. Когда я делала шаг в сторону дома, они двигались как обычно. Однако любая попытка пойти вперёд – ну, не знаю, на пристань, чтобы разыскать свою погибшую семью, например, – приводила к тому, что ноги застывали на месте, будто угодили в цемент. Как тележки в супермаркете со встроенной сигнализацией, чтобы люди не увозили их дальше парковки.
Замечательно, нечего сказать.
Позади нас из автобуса с мёртвыми детьми послышались нетерпеливые звуки; кое-кто очень громко и показательно вздыхал. На лицах в окнах, секунду назад полных восторженного предвкушения, теперь читалось раздражение.
Кто-то