Страж неугОМОНный. Алексей Александрович Стопичев
Но местные бомбардиры к такому звону привычные. Гул не затих, а они бросились вновь заряжать, а гмуры – выставлять орудия. Сами командиры орудий, как и мы с воеводой, пристально смотрели на приближающиеся фрегаты. И первый залп нас порадовал до невозможности. Два ядра бухнулись в воду перед левым фрегатом, по которому и вела огонь батарея. Но вот третье ядро попало в борт, проломив обшивку корабля. А четвёртое прошлось по палубе. Больших бед не натворило, но что-то там смело, и мне показалось, что даже мачта передняя чуть накренилась. Впрочем, фрегат спокойно одновременно со вторым развернулся, и грянул залп с кораблей уже по нам. И это было грандиозно в той же мере, в какой и страшно! Корабли окутались пороховым дымом и вокруг засвистело. Из тридцати ядер десяток плюхнулся в море, недалеко от берега. Остальные с противным свистом пролетели над нами к городу. А штук пять упали прямо на пирсе, где стояла батарея. Впрочем, особой беды нам они не наделали. Лишь одного пушкаря посекло деревянной щепой от разбитого ядром ларя.
– Следующий раз ближе бить будут! – заорал воевода, – Это пристрелочный был!
Тут под истошный крик старшего бомбардира вновь рявкнули наши пушки. Три ядра шлёпнулись в воду, а четвёртое по касательной ударило в борт. Впрочем, как и первое – много выше ватерлинии. А мы увидели, как от фрегатов отделяются шлюпки, и гребцы налегают на вёсла.
– Раз-два-пять, – зашевелил губами воевода и я заорал:
– Двенадцать шлюпок! Идите в город к ополчению! Вы там нужнее!
И сам развернулся, выскочил к домам и заорал полусотне, ожидающей в укрытии:
– Всем в порт! На позиции! Бего-о-о-ом!
Дружинники быстро вскочили и побежали к порту. Всё было не раз отрепетировано, потому каждое отделение, а по-старому десяток, заняло свои позиции в заранее выкопанные окопах прямо перед артиллерийской позицией. Бойцы затаились с ружьями, глядя на шлёпающих вёслами янычар. Грохнули ещё раз наши пушки, но ядра лишь плюхнулись в воду, не причинив никакого вреда лодкам.
– Жди фрегаты! – заорал я Николе, – Шлюпки наши! Только как ближе подойдут – бей картечью! Я команду дам!
Старший бомбардир махнул рукой, показывая, что понял, а гмуры вновь начали ворочать орудия, глядя на разворачивающиеся в море фрегаты. Я запрыгнул в окоп к Болдырю и Герани. Прикинул, что до шлюпок оставалось метров восемьсот и приказал:
– Как подойдут на выстрел – стреляйте по командирам! Они у них в перьях!
– Будто сами не знаем, – буркнула Герань, и половчее ухватила штуцер.
Метров за пятьсот Болдырь и Герань начали стрелять. Впрочем, попасть по болтающимся на воде шлюпкам занятие то ещё. Потому выстрелы были результативными, но не прицельными. На одной шлюпке вместо командира в шляпе с перьями в воду рухнул гребец. На второй шлюпе взмахнул руками и упал на дно лодки янычар с саблей наголо. Впрочем, даже такой успех удивил и испугал халифатовцев. Они заорали на своём гортанном языке и приналегли на вёсла. А в это время уже развернулись и приближались оба фрегата. И вновь грянули наши четыре пушки. Я с надеждой