Страж неугОМОНный. Алексей Александрович Стопичев
в вашем флоте? Сколько человек в армии? Советую отвечать быстро и правдиво, и тогда умрёшь так же быстро. А если нет… пожалеешь, что на свет родился!
– В нашем флоте не счесть кораблей! Готовься встретить миллионную эскадру.
Я выкинул окурок, посмотрел на нарядного пленника, зыркающего глазами:
– Ага, халифат, где населения – всего-то пару миллионов человек миллион кораблей сделала и запустила! А недавно в лаптях по морю плавали. Лжец ты, пёс смердящий! Последний раз спрашиваю, сколько кораблей?
Янычар лишь вздёрнул презрительно голову и смолчал. Я спокойно пожал плечами, достал из кобуры пистолет, взвёл курок и приставил к голове:
– Приговором военно-полевого суда и властью, данной мне военной администрацией города Мышинск, приговариваю военного, совершившего преступления против мирных к смертной казни!
Надменный пытался что-то сказать, даже рот открыл, но я нажал на спусковой крючок, бахнул выстрел и мозги халифатца разлетелись по пирсу.
– Дамир, тащи следующего, – спокойно сказал я, достав порох и пули для мушкета, – У нас две тысячи женщин и детей в городе, некогда политесами заниматься!
Воевода, который осматривал разбитые пушки, лишь обернулся на звук выстрела и вновь принялся что-то обсуждать с бомбардирами. А Дамир притащил следующего. Я спросил резко:
– Наш язык понимаешь?
– Панимать да! – часто закивал пленник, – Карасо панимать, плёха говорить!
– Ну, нам поэмы и не нужно рассказывать! Сколько кораблей у халифа вашего?
– Халиф Сулейман Великолепный пастроиль великий флоть из два десятка кораблей!
– Такие, на которых приплыли? – хмуро спросил я.
– Такие нэт! Такие всего вот! – пленник сунул мне четыре пальца, показывая, что всего четыре фрегата было, – Остальной меньше корабль!
– Ха, – воскликнул Дамир, – Получается, мы сегодня им половину фрегатов побили, вашбродь!
– Выходит так, – я зарядил пистолет, но убирать не спешил: – А войско какое?
– Десять туменов отправил халиф! – ещё быстрее залопотал пленный.
– Десять тысяч, значит, – задумчиво протянул я, и повернулся к Дамиру: – Убирай их всех в тёмную! Пусть там сидят. Скажи, пусть кормят, чтоб с голоду не окочурились!
Я подошёл к воеводе, быстро доложил, что выяснили, и Ястребов тут же распорядился послать гонца в Нежеголь. А сам попросил:
– Ты доставку пушек проконтролируй! Я пойду ополчение готовить. Думаю, больше под ружьё встанут. Война – это не набег. У нас только охотников около сотни с ружьями! Полтысячи соберём!
Весь день прошёл в диком напряжении. К вечеру мы сумели переправить с разбитого фрегата в порт восемь пушек. Валет клялся, что если завтра ему позволят, то он привезёт ещё пять штук. Гмуры Мышинска практически все высыпали в порт и принялись вместе с людскими плотниками готовить выловленные с фрегата орудия. А я инспектировал стены. Рассказывал ополчению, кому и куда бежать, ну и многое другое. То давал указание новые бойницы сделать. То приказал мешки с землёй