Тот берег. Валерий Котеленец
сконфуженный Полезаев. – Обыкновенный. Может быть, не такой заметный, как некоторые. Живу тихо, спокойно, без претензий и лишних запросов. Ни во что не вмешиваюсь, в конфликты ни с кем не вступаю, на рожон не лезу. И на работе мной довольны. Оклад вот недавно повысили. Премии регулярно дают. Сам Мясогузов меня хвалит, по ручке здоровается… Да вы всё это и без меня прекрасно знаете… Давайте-ка шагу прибавим!
– А вам никогда не хотелось, – защебетала Ли-личка, явно не собираясь прибавлять шагу, – сделать что-нибудь необыкновенное, особенное что-нибудь? Взять, например, и пройтись на руках посреди улицы? Или раскинуть руки и полететь? Или этому толстому, противному Мясогузову подложить в портфель жабу?
– Жабу?.. Мясогузову?.. – опешил от такого невиданного кощунства Полезаев и заозирался по сторонам, как будто боясь, что их могли подслушать. – Гадость какая! Что вы, Лиличка, как можно? Он же руководитель, солидный человек… Зачем? Вы знаете, как он может отреагировать?
– Зануда он, ваш Мясогузов. И бабник. Его же все в отделе ненавидят. И пахнет у него изо рта дурно… Да разве дело в нём? Я ведь о другом. С жабой, конечно, я зря – глупость это.
Дружно зажглись фонари. И всё стало видно – ровные ряды деревьев, крашенные зелёной краской скамьи с притулившимися к ним урнами, сонные цветы на клумбах, голубое Лиличкино платье… И её зелёные глаза – невероятные, умопомрачительные глаза…
– Сядем? – предложила она, замедляя шаг у ближайшей скамьи.
– Нет-нет! – торопливо ответил он. – Поздно уже. Надо идти.
– Зачем? Всё равно опоздали… Ну как хотите. Я, вообще-то, никуда не тороплюсь.
Полезаев сморщился, как будто проглотил муху, и потянул свою спутницу вперёд. Лиличка подчинилась с явной неохотой.
– А как вы относитесь к любви? – внезапно спросила она после недолгого молчания.
– К любви? – ужаснулся Полезаев. – В каком смысле?
– В обыкновенном. В каком ещё… Вы любили когда-нибудь?.. Сильно, до безумия… Чтобы как мотылёк, сгорающий в огне…
– Я?.. Не знаю… Всё это как-то…
Лиличкин каверзный вопрос застал Сергея Тимофеевича врасплох. Не был он готов сейчас – вот так, с ходу – ответить на него. Да и в другое время затруднился бы. Он всегда относился к женщинам с опаской. У него, если честно признаться, никогда и не бывало далеко заходящих отношений ни с одной из представительниц столь прекрасного пола. Впрочем, нет. Кажется, была всё-таки в его жизни одна женщина… Инспектор отдела кадров… Довольно приятной наружности, отзывчивая, любезная… Но это было очень давно. И вовсе не до безумия… Как же её звали?.. Тонечка? Или Сонечка?..
– А если бы вы шли сейчас, допустим, с любимой девушкой… – не унималась Лиличка. – Это я к примеру… И какой-нибудь тип обидел её. Оскорбил, допустим. Мразь какая-нибудь… Что бы вы стали делать?
«Этого ещё не хватало! – подумал Сергей Тимофеевич, холодея. – Место такое. И никого вокруг…»
– Ну… – промямлил он. – Я бы это… Я бы ему… Как следует…
И тут, будто нарочно, рядом стрельнула сломанная ветка. Чья-то огромная тень обозначилась