Путь к своему королевству. Вера Гривина
арки и пилястры. Было видно, что это строение, помнившее еще времена владычества древних римлян, приводилось в последний раз в порядок очень давно.
Император сидел на троне (этот атрибут власти возили за императором), а военачальники выстроились перед ним в ряд. Разговор зашел о необходимости заключить мир, пока еще есть возможность вытребовать у противника выгодные для себя условия. Все понимали, что в создавшемся положении мирный договор – самый лучший выход. Еще немного, и боевая удача могла перейти на сторону венгерского короля.
– Quidquid agis, prudenter agas et respice finem19, – изрек Мануил.
– Да, лучше вовремя уйти победителями, чем быть разгромленными, – согласился с ним Федор Ватац.
Андроник Комнин, Андроник Ангел, Михаил Палеолог и Иоанн Кантакузин дружно закивали. Один Стефан Неманя досадливо поморщился, поскольку рассчитывал окончательно избавиться от досаждавшего сербам Гёзы. Что касается Бориса, то его на удивление мало огорчило известие о готовящемся мире. Поймав на себе торжествующий взгляд Андроника Комнина, он подумал:
«Мне давно привычно ждать своего часа. Андроник больше радуется, чем я печалюсь».
Когда совет закончился, военачальники потянулись к выходу. Борис последовал было за ними, но император остановил его:
– Погоди! Я хочу с тобой потолковать.
Помолчав немного, он произнес с досадой:
– А ты был прав: архонт Галича – ненадежный союзник.
– Мне ли об этом не знать, – грустно усмехнулся Борис. – Я за то время, пока гостил у Владимирко Володарьевича понял, что на него нельзя положиться. Если он князю Юрию Суздальскому ни разу не изменял, то лишь из опасения остаться совсем одному, ибо прочие князья ему давно не доверяют.
– На сей раз тебе не стать королем, – продолжил Мануил. – Vae! Non omnia possumus omnes.20 Придется подождать.
– Мне не привыкать – ждать, – буркнул Борис.
Он приготовился слушать слова утешения, но император вдруг поинтересовался:
– А правда, что Андроник Комнин пытается с тобой помириться?
– Он заговаривал со мной, а чего ему от меня было надо, я так и не понял.
Император поморщился.
– Андроник ничего не делает и не говорит просто так, но порой только бес может понять, чего он хочет. Признаться, у меня нет желания терпеть его при дворе, и я решил оставить нашего беспокойного родича на границе с Угорским королевством. Пусть Андроник командует лиметанеями21. А чтобы он опять не начал плести интриги, я приставлю к нему надежных людей.
Борис про себя позлорадствовал. Мало того, что Андроника Комнина вновь отрывают от милой его сердцу придворной жизни и упекают в приграничную глушь, так еще и за каждым его шагом будут следить.
«По заслугам и честь».
А император задал следующий вопрос:
– Ты, говорят, с жупаном Стефаном
Что бы ты ни делал, твори благоразумно и предусматривай конец
Увы! Мы не всемогущи
Лиметанеи – пограничные войска.