Отрочество. Юность. Лев Толстой
сестра Mariechen. Я сказал: «Я знаю вашего Karl». – «Amalia! – sagte auf einmal mein Vater[20], – подите сюда, здесь есть молодой человек, он знает нашего Karl». И моё милы маменька выходит из задня дверью. Я сейчас узнал его. «Вы знаете наша Karl», – он сказал, посмотрил на мене и, весь бледны, за…дро…жал!.. «Да, я видел его», – я сказал и не смел поднять глаза на неё; сердце у меня пригнуть хотело. «Karl мой жив! – сказала маменька. – Слава богу! Где он, мой милый Karl? Я бы умерла спокойно, ежели бы ещё раз посмотреть на него, на моего любимого сына; но бог не хочет этого», – и он заплакал… Я не мог терпейть… «Маменька! – я сказал, – я ваш Карл!» И он упал мне на рука…»
Карл Иваныч закрыл глаза, и губы его задрожали.
«Mutter – sagte ich, – ich bin Ihr Sohn ich bin Ihr Karl!» und sie stürzte mir in die Arme[21], – повторил он, успокоившись немного и утирая крупные слёзы, катившиеся по его щекам.
«Но богу не угодно было, чтобы я кончил дни на своей родине. Мне суждено было несчастие! das Unglück verfolgte mich überall!..[22] Я жил на своей родине только три месяца. В одно воскресенье я был в кофейном доме, купил кружку пива, курил свою трубочку и разговаривал с своими знакомыми про Politik, про император Франц, про Napoleon, про войну, и каждый говорил своё мнение. Подле нас сидел незнакомый господин в сером üeberrock[23], пил кофе, курил трубочку и ничего не говорил с нами. Er rauchte sein Pfeifchen und schwieg still. Когда Nachtwächter[24] прокричал десять часов, я взял свою шляпу, заплатил деньги и пошёл домой. В половине ночи кто-то застучал в двери. Я проснулся и сказал: «Кто там?» – «Macht auf!»[25] Я сказал: «Скажите, кто там, и я отворю». Ich sagte: «Sagt, wer ihr seid, und ich werde aufmachen». – «Macht auf im Namen des Gesetzes!»[26] – сказал за дверью. И я отворил. Два Soldat с ружьями стояли за дверью, и в комнату вошёл незнакомый человек в сером üeberrock, который сидел подле нас в кофейном доме. Он был шпион! Es war ein Spion!.. «Пойдёмте со мной!» – сказал шпион. «Хорошо», – я сказал… Я надел сапоги und Pantalon, надевал подтяжки и ходил по комнате. В сердце у меня кипело; я сказал: «Он подлец!» Когда я подошёл к стенке, где висела моя шпага, я вдруг схватил её и сказал: «Ты шпион; зашишайся! Du bist ein Spion, vertheidige dich!» Ich gab ein Hieb[27] направо, ein Hieb налево и один на галава. Шпион упал! Я схватил чемодан и деньги и прыгнул за окошко. Ich nahm meinen Mantelsack und Beutel und sprang zum Fenster hinaus. Ich kam nach Ems[28]; там я познакомился с енерал Сазин. Он полюбил меня, достал у посланника паспорт и взял меня с собой в Россию учить детей. Когда енерал Сазин умер, ваша маменька позвала меня к себе. Она сказала: «Карл Иваныч! отдаю вам своих детей, любите их, и я никогда не оставлю вас, я успокою вашу старость». Теперь её не стало, и всё забыто. За свою двадцатилетнюю службу я должен теперь, на старости лет, идти на улицу искать свой чёрствый кусок хлеба… Бог сей видит и сей знает, и на сей его святое воля, тольк вас жалько мне, детьи!» – заключил Карл Иваныч, притягивая меня к себе за руку и целуя в голову.
Глава XI
Единица
По окончании годичного траура бабушка оправилась несколько от печали, поразившей её, и стала изредка принимать гостей, в особенности детей – наших сверстников
Амалия! – сказал вдруг мой отец
«Маменька! – сказал я, – я ваш сын, ваш Карл!» – и она бросилась в мои объятия
несчастье повсюду меня преследовало!..
сюртуке
ночной сторож
«Отворите!»
«Отворите именем закона!»
Я нанёс один удар
Я пришёл в Эмс