Возрождение Тёмной. Юлия Фим
толкнула Чживэй в плечо, отчего девушка упала на пол.
Подобного унижения Чживэй стерпеть не могла, лежать на полу в жалкой позе было ниже ее достоинства, поэтому она незамедлительно поднялась, вновь вставая на колени.
Мать уже отвернулась от Чживэй. Злость, сдерживаемая годами, вылилась из нее. Если бы ей дали волю, она бы уже давно уничтожила эту дочь. Но поскольку ею дорожили в семье, мать игнорировала ее существование.
Она повернулась к Мэйцзюнь.
– Ты покинешь меня в любом случае. Ты всего лишь дочь. Станешь верной другой семье…
– Маменька, никогда! – жарко воскликнула Мэйцзюнь. – Я всегда буду служить вам.
Чжунъян поднял руку, привлекая внимание к себе.
– Мама, всего один раз, прошу тебя. Последний раз. Поговори с отцом. Мы не поднимемся с колен, пока не получим твое обещание.
– Что ж, хорошо, – раздраженно кивнула мать. – Посмотрим, как долго вы выдержите на коленях.
И она ушла, пройдя мимо Чживэй, словно ее не существовало.
Они втроем – Чжунъян, Чживэй и Мэйцзюнь – так и замерли в безмолвной покорной позе.
Прошло несколько мгновений тягучей тишины, прежде чем Чживэй смогла, наконец, поднять голову. У нее затекла шея, заболела спина, но это казалось ерундой по сравнению с болью в коленях. Неровная поверхность пола впивалась в кожу раскаленными гвоздями.
Чжунъян стоял на коленях с достоинством, которое было дано не каждому. Он казался воплощением благородства. Его изящные скулы, четкий подбородок и взгляд зеленых глаз, смотрящих всегда прямо на собеседника, вызывали желание положиться на него, довериться. Чжунъян жил по принципам справедливости и стоял за них до конца. Даже если это значило склонить голову и встать на колени.
Чживэй пыталась принять, что единственным препятствием между ней и смертью были эти два человека, не подозревающие, что сами находятся в опасности. С первой их встречи и до этого момента они окружали ее любовью и пониманием, предоставляя тихую поддержку и напоминая, что она хороша просто потому, что существует.
Интересно, каково было прошлой Чживэй? Ее собственные родители испытывали к ней отвращение. Они кривили лица при виде нее, словно она была противной жабой в чистом озере. Но, несмотря на это, у нее была полная и безусловная поддержка со стороны братьев и сестер.
Даже просто стоя на коленях между ними, Чживэй чувствовала себя в безопасности. Казалось, словно два больших и грозных пса обволакивают ее защитной аурой. Обычно спокойные и неконфликтные, они были готовы сражаться за Чживэй до самого конца.
И Чживэй это приняла. Она тоже сразится за них, потому что они достойные люди, заслуживающие жизни.
И она готова побороться за их счастье прямо сейчас. Чживэй повернулась к сестре.
– Мэйцзюнь, я категорически против твоего согласия на брак.
Мэйцзюнь заметно напряглась, но не ответила. Ее постоянно недооценивали. Даже Чживэй, которой грозила смерть, считала, что вправе указывать, какие решения Мэйцзюнь принимать. Щеки покраснели от едва сдерживаемого гнева,