Его знала вся Москва. К столетию С. Д. Индурского. Отсутствует
а это неизбежно, все газетчики знают, что, пока существуют газеты, ошибки в них обязательно будут, ибо идут от самой природы человека, – Семен Давыдович, конечно, очень переживал, но на планерке ограничивался сдержанным замечанием. А видя расстроенное лицо виновника, философски произносил: «Но ведь вышедший номер у нас не последний, завтра выйдет следующий, дадим поправку».
«Вечерка» печаталась тогда на четырех полосах, из которых одна, четвертая, отводилась под объявления. При огромном разнообразии и изобилии событий и тем в жизни столицы, чтобы все их вместить в остающиеся три полосы, надо было писать предельно скупо, не забывая при этом ТАССовского принципа: полнота в краткости. Заметка в 60 строк считалась у нас крупным материалом. Разумеется, речь идет об информационных материалах, особенно первополосных. Статьи, фельетоны, рецензии, интервью, располагавшиеся на внутренних полосах, были, конечно, объемнее, но и там существовал предел: 4 машинописных страницы. Хорошую школу писать четко и кратко я тогда прошел. А как ценили это качество наши читатели!
Вернусь к очередям у газетных киосков. Было бы лукавством говорить, что они выстраивались только вечером. Авторитет советской печати был очень высок, ей верили, на нее надеялись как на последнюю инстанцию в отстаивании справедливости, с ней советовались, делились мыслями и переживаниями, через нее воздействовали на непорядки и безобразия, критиковали начальство. Но другие газеты, особенно центральные, имели большие тиражи, их хватало, а «Вечерняя Москва» всегда была в дефиците. Гостивший у нас редактор «Вечерней Праги» с удивлением рассказывал: «Вчера на Кузнецком Мосту ее продавали по рублю (при цене в 2 копейки) – так значит, ваша газета – товар!»
Время моей работы в «Вечерней Москве» пришлось на те годы, когда городом руководил Виктор Васильевич Гришин. Человек с рабочими корнями, накопивший огромный опыт партийной, государственной и общественной деятельности, он добивался улучшения жизни москвичей, совершенствования гигантского городского хозяйства, промышленности, строительства, науки и культуры.
Москва была городом прежде всего трудовым. Она давала шестую часть промышленной продукции страны, имела несравнимый с другими центрами объем строительства, сосредоточивала лучшие творческие силы. Образование, полученное в Москве, считалось эталоном. Транспорт в столице работал как часы, поддерживался строгий порядок, преступность носила в основном бытовой характер. Сейчас в это трудно поверить: за неделю происходило одно-два убийства. Любители жить не честным трудом, а всякими махинациями, строго преследовались. Паспортный режим служил барьером для иногородних мошенников, спекулянтов, воров и бандитов. Недостаток рабочей силы на предприятиях восполнялся «оргнабором» молодежи из близлежащих областей. С национальных окраин не брали, существовала концепция, что Москва всегда должна оставаться русским городом. И это удавалось при всей многонациональности ее населения. Приехав