Его знала вся Москва. К столетию С. Д. Индурского. Отсутствует
деликатного тестирования. Забегая вперед, скажу, что деликатность была присуща ему всегда. Бестактность по отношению к подчиненным припомнить просто невозможно. Ему платили тем же, хотя порой беззлобно подтрунивали над ним. Впрочем, это удел любого начальника – быть мишенью для шуток или пересудов подчиненных. А возвращаясь к беседе, скажу: для меня она закончилась предложением поработать заместителем редактора.
Ну и какая тут тщательность и осторожность в подборе кадров, спросите вы. Уже примерно через полгода работы я спросил: «Семен Давыдович, почему вы остановили выбор на совсем незнакомом человеке?» И он, глядя на меня хитрющими глазами, с улыбкой ответил: «Почему незнакомом? Мы о вас многое и без вас узнали. Например, в «Правде» ваши документы ждали своего рассмотрения». Я был поражен, так оно и было. Вот это осведомленность!
А в центральной газете, откуда я перешел в «Вечерку», надо мной иронизировали: «Ну, поменял шило на мыло, сплетни по Москве собирать будешь?» Но это был ничем не обоснованный снобизм, взгляд свысока на городскую прессу.
Давайте с высоты прожитых лет посмотрим на «Вечернюю Москву» времен Индурского. Тираж 600–650 тыс. экземпляров – побольше, чем у иных центральных изданий. Очереди у киосков, когда вечером газета поступала в продажу. Отсутствие скучных, назидательных передовиц и длиннющих отчетов с пленумов и партактивов. Это была газета новостей только со словами «вчера», «сегодня», «завтра». Новостей, но никак не сплетен. Те же центральные газеты нередко ловили в «Вечерке» заинтересовавшую их информацию и трансформировали ее в своих жанрах.
Индурский как редактор придерживался западной модели вечерних газет, о чем неоднократно говорил: «Человек после работы едет домой в метро или электричке усталый. Ему не до длинных статей или рецензий. Мы должны давать ему полную картину московской жизни, но быть предельно краткими». Это правило соблюдалось жестко и позволяло вместить в три газетные страницы до 70 разнообразных материалов (четвертая, что тогда было позволено только «ВМ», была занята рекламой – реклама и реализация тиража приносили солидные доходы в городскую партийную казну).
Не было строчки в газете, которую бы не прочитал наш Семен до выхода номера. Забирал машинописные тексты с собой домой на обед и, возвратясь, отдавал их с пометкой «чво» – «читал в оригинале». Я ему говорил: «Ну зачем вам читать даже подписи к снимкам (типа «Москва сегодня. Пушкинская площадь», «Москва сегодня. Нагатинская набережная)?» А он отвечал: «Вас, наверное, не била жизнь, молодой человек (мне было под 50). Лучше я прочитаю все – спать буду крепче».
Он много работал. И как редактор, и как депутат Моссовета. Внимательно изучал депутатскую почту, ответственно относился к приему избирателей своего округа – ни одно обращение не оставалось без внимания.
Человек строгой самодисциплины. Диабет давно заставил его отказаться от многих удовольствий – вкусно поесть, выпить рюмку, выкурить сигарету. Но иногда он просил у меня сигарету. «Зачем?» – «Нюхать буду…»
Мы