Когда летают лебеди. Сауле Абдраманова
кладовке, – ответила Марьям, подавая ей пиалу, – нам с бабушкой хватает и чайника.
– Жаль, я бы хотела пить чай из него.
– Соскучилась? – в разговор вмешалась Куляш апа. – Не переживай, завтра я всё устрою.
Сабина открыла пакет со снедью и вывалила содержимое на стол. В поезде им не хотелось кушать.
– О, очень кстати, – оживился Нурали, увидев курицу.
Сабина не возражала. Она была даже рада, что кто-то оценит труд Аккыз апы. Сама же она накинулась на картошку и салат, как будто ничего более вкусного не ела.
– Как там мама? У неё всё хорошо?
Скорее всего, Марьям спрашивала для приличия. Несколько дней назад она разговаривала с мамой по телефону.
– С мамой всё хорошо, – поспешила успокоить её Камилла. – Они отправили нас сюда, а Света, Туран и Эрик поехали в Семипалатинск.
При упоминании имён бабушка недобро сверкнула глазами и поджала губы.
– А Аккыз апа? – не унималась Марьям.
– С ней тоже всё хорошо. А как ваши дела? – Сабина перевела на другую тему.
Марьям начала подробно рассказывать про свою работу, про главного врача и про коллег. Было видно, что ей нравилось работать в этом коллективе, и в целом она была довольна своей жизнью. Потом она вспомнила смешную историю, случившуюся с её пациенткой.
– Приходила ко мне как-то пожилая женщина. Ей надо было поставить пломбу. Как только я просила её открыть рот, она тут же закрывала глаза. Я её спрашиваю: «Что же вы так глаза жмурите, ведь не больно». А она мне отвечает: «Не могу видеть её, проклятую!» Я не пойму про кого она говорит. Спрашиваю: «Вы кого имеете в виду?» А она мне отвечает: «Бормашину, конечно. Кого же ещё?» И смех, и грех.
Они посмеялись, Нурали громче всех. Сабина заметила, что он, хотя и вёл себя скромно, чувствовал себя у них как дома. Они помолчали. Пора было заканчивать трапезу, но не хотелось. Солнце было уже в зените, жара расслабляла и настраивала на сон. Нурали засобирался домой. Они допили остывший чай, убрали со стола и разбрелись по комнатам.
***
На следующее утро Сабина проснулась от непривычной тишины. Только птицы нарушали её своим деликатным чириканьем. На соседней койке спала Камилла. Тихо, чтобы не разбудить её, Сабина выскользнула из комнаты. Ей хотелось самой пройтись по двору и саду. Выйдя на крыльцо, она увидела Куляш апа. Зафиксировав камнем ручку колонки и пустив мощную струю воды, она ожесточённо отмывала самовар от пыли и накипи. Рядом лежали труба и щипцы, дожидаясь своей очереди на мойку.
– Апа, доброе утро, – голос Сабины с трудом пробился сквозь сонные связки.
Бабушка скорее почувствовала, чем услышала её:
– Ты что так рано встала? Что не поспала?
Сабина прокашлялась:
– Я хочу прогуляться.
Бабушка кивнула и склонилась над самоваром.
Сабине было достаточно одного взгляда, чтобы понять, как мало осталось от прошлой жизни. Когда хозяйством управляла Аккыз апа, господи, чего только у них не было.