Краснознаменный отряд Её Императорского Высочества Великой княжны Анастасии полка. Солдатская сказка. Елена Евгеньевна Тимохина
Краснознаменный отряд Её Императорского Высочества Великой княжны Анастасии полка. Солдатская сказка
перекрыл скрежет, от которого доктору хотелось заткнуть уши, и в тот же миг на него стала опускаться крыша вагона. Первыми сплющились бочки с устрицами. Второй – Стефания. Та же сила выдавила окно, и из него вывалился гроб, на котором лежал доктор, так и не успевший избавиться от шубы. Это и спасло ему жизнь.
Все произошло очень быстро. Никто и опомниться не успел, как над площадью появился дирижабль. Вместо запланированной посадки в Зальцбурге, он вынужден был приземлиться на крохотной станции и делал это слишком быстро в нарушение правил безопасности. Авиаторы выкинули веревки, и толпа внизу разглядывала пассажиров на борту, тогда как герр Штейнбрехер, пытался поймать в объектив отдельные части дирижабля. Он снимал сериями по 2 минуты и успел запечатлеть прибытие дирижабля, а также важный момент – сброс причальных тросов. Вот пассажиры дирижабля и горожане в восторге машут друг другу руками.
Дирижабль кренился все больше, но это видел только проводник, выглянувший из окна. Николас закричал, на его лице появилась страшная гримаса. Услышав его крик, фотограф поднял голову. Прямо на его глазах летательный аппарат резко ускорил снижение и врезался в железнодорожный состав с такой силой, что столкнул поезд с рельсов. Бам! Вагоны сплющились, окна поползли к земле, и из выбитых стекол посыпались бочонки с устрицами вперемежку с глыбами льда. Следом за ними вылетел гроб.
На площади толпа нарядно одетых людей спасалась бегством, и только герр Штейнбрехер не отходил от фотоаппарата, продолжая делать снимки.
Раздался взрыв, и поезд сошел с рельс, вагоны смялись в гармошку. Землю возле станции усеяли тела людей и груды искореженного металла. Из кренившегося вагона продолжали высыпаться бочонки с устрицами и пласты льда. Среди них оказался человек в шубе. Он плакал и пытался найти какую-то вещь, погребенную под бочками.
Спотыкаясь среди тел, доктор искал бочонок, куда Стефания сунула саквояж. В парке он увидел тело Коля, которого в числе других проводники выволокли из-под обломков вагона и сложили в ряд к другим. Доктор заплакал.
– Кто вы? – спросил его фотограф. – Кем вам приходится этот мужчина?
Он не признал в этом несчастном румяного господина, махавшего ему шляпой из окна. Впрочем, доктор Пустовойт все равно не расслышал ни слова. Вследствие контузии он лишился возможности воспринимать звуки, однако не паниковал и ждал, когда все пройдет. Тишина представлялась ему передышкой среди этого хаоса.
К нему навстречу шел человек, и доктор подал ему знак. Он не слышал слов, но все понимал. Фотограф сделал снимок. Окровавленное лицо, из порезов течет, руки – сплошное месиво.
– Возьмите платок, у вас кровь, – предложил Штейнбрехер.
Слух доктора все еще не восстановился, но он ощущал вибрацию, атмосферу пронизывали вопли и плач.
Людей, ехавших в поезде, раздавил пылающий остов дирижабля, многие пассажиры поезда получили ожоги, а люди с дирижабля поломались, когда в панике прыгали на землю. Впору было посылать за гробовщиками. Сначала