Город на воде, хлебе и облаках. Михаил Липскеров
бороды на грудь и закусив в задумчивости пейсы. А когда реб Файтель сжевал левый пейс и сыто отрыгнул, портной Гурвиц поднял руку. Все с надеждой посмотрели на него. Так как портной Гурвиц в давние времена служил в Севилье евреем при севильском халифе по образованию, а после изгнания мавров, а и попутно евреев (как без этого) из Испании окольным путями добрался до нашего Города в качестве портного. Потому что, помимо службы евреем по образованию, он еще и немножечко шил. Но умственных навыков не утерял и в критических ситуациях, периодически происходивших в Городе, выход находил и мог бы даже стать раввином. Но не стал. Потому что, будучи евреем по образованию, сам полноценного образования не получил. То есть хедер (и медресе – а как быть еврею по образованию при исламском Халифе) он окончил, а ешибот не успел из-за Реконкисты, когда испанцы-христиане разрушили и хедеры, и ешиботы, и медресе, как задолго до того мавры разрушили испанские школы. Ну, и ешиботы совокупно. И только евреи ничего не разрушили. Так как еще римляне, а до них ассирийцы и филистимляне, приучили евреев, что, разрушая кого-то, прежде всего разрушаешь себя. И где сейчас римляне, ассирийцы, филистимляне? А евреи – вот они, туточки. Живут себе, не то чтобы припеваючи, но – живут. Так что не разрушай, а то сам разрушенным станешь. (Тянет на приличную заповедь.)
– Так вот, евреи, – начал свое веское слово реб Гурвиц, предварительно опустив руку, а то как-то глупо говорить с поднятой рукой, как будто присягу принимаешь или клятву юного пионэра даешь, хотя время для этого еще не пришло, чтобы еврейские дети болтались по Городу с поднятой и согбенной над головой рукой. – Так вот, евреи, – для большей убедительности повторил реб Гурвиц, – прежде чем брить Шломо Грамотного и Ослика, нужно осведомиться, настаивают ли на этом оба субъекта изгнания Ослика с площади Обрезания или может быть уже привыкли, может быть, им это нравится. Вот садовник Абубакар Фаттах с младенческих лет царапал бородой грудь матери своей, почтенной Гульнар, и так с тех пор и ходит небритым, неназойливо показывая женщинам Города, что чего-чего, а тестостерона ему хватает. И если мы побреем Шломо Грамотного, то у девиц Города могут возникнуть сомнения в репродуктивной способности Шломо Грамотного, а в эти смутные времена, когда погромы перестали быть обыкновенным человеческим грабежом и почти дружеским мордобоем, а превратились в способ передела собственности на религиозно-этнической почве, а статьи 282-й по поводу разжигания посредством убийства еще не существовало, то еврейство могло бы выклиниться, если бы, как сказал один военачальник, еврей, как я думаю, ибо так умно гой (не еврей, если кто забыл) сказать не может, еврейские бабы еще нарожают. А если мы побреем Шломо Грамотного, то с волосами, я думаю, упадет и уровень тестостерона в Шломо Грамотном, и послепогромные потери не смогут быть возмещены. И получится, что военачальник лгал.
И реб Гурвиц замолчал. И все замолчали. Хотя бы потому, что и до этого не говорили. И после недолгого неговорения реб Шмуэль Многодетный высказался в том духе, что реб Гурвиц нарушил