Перед рассветом. Арсений Дмитриевич Ляхов
время, что прошло, Гришка смог полностью ощутить новое тело, хотя двигаться еще не мог. Он был в два или даже в три раза крупнее лошади: был длинный хвост, который тянулся чуть ли не на три метра; шея тоже стала довольно длинной и тянулась на один метр из туловища; голова была вытянута, хотя не была плоской как у крокодила, и из нее вдоль по направлению головы росли рога; у ног была вытянута пятка, как у зверей, и ноги также увеличились в размере; руки лишь стали крупнее. Но кроме хвоста была еще одна новая деталь – крылья. Появились крылья. Хоть еще не получалось их ощутить полностью, но они были, и они были огромны. Настолько, что могли укрыть все тело с хвостом и головой.
«Кем бы я не стал, нельзя стать рабом этих ублюдков», – твёрдо заявил он себе. «Я помню всё, я сознательный. Черт возьми, действительно: власть всегда пьёт чужую кровь и живёт за чужой, наш, счёт. Они хотят с помощью нас организовать себе роскошь. А может быть нет? Может быть хотят восстановить город и спасти людей. Но про них ничего не было сказано. Я же месяц ни черта не слышал. Надо разобраться, но поработить себя с помощью препарата нельзя. Так, надо попробовать еще раз двинуться». Всё тоже жжение, всё та же боль. Результата нет. «Что ж, остается ждать. Как там ребята? Как там Наташа? Держитесь, ребят! Если не вы меня, то я вас вытащу!»
***
Спустя один день.
Шаги в коридоре. Звук поворотного механизма. Лязганье двери по железным петлям. Кто-то вошел в комнату:
– Ну чё делать-то?
– Главврач сказал белковую смесь, да? Ну так делай!
– Б*я, сам сука сидит и нихера не делает. А я, б*я, опять хернёй страдаю.
– Заткнись, солдат! Выполняй!
– Есть товарищ сержант. (с ненавистью)
Гришка никак не реагировал, он просто слушал и нюхал, пытаясь запомнить запах бойцов, как зверь. От обоих пахло машинным маслом и разной химией, и, судя по тяжелому дыханию, оба были уставшие и измотанные, в отличии от врачей. «Просто солдаты. Марионетки в чужих руках». Он опять почувствовал, как по трубке побежала белковая смесь.
– Почему нельзя ввести уже эту…херню?
– Солдат, ты тупой?
– Не, ну серьезно?
– Боец, б****, четко было сказано: «Пока не задвигаются, ни хера не делать!» Что, б****, непонятного?
У Гришки от этих слов загорелся огонек в голове: «Что?!»
– Да за****** я туда, сюда гонять. Этого накорми. Там на посту стой. Иди в этот рейд. Произведи разведку в этом районе. Сами, мля, сидят и ни х** не делают! …Мля, может в деревушке этой…бабу бы…?
– Отставить!
– Простите, товарищ сержант. (Пауза). А после того, как задвигаются? Что будет, если про**** момент, а? Ведь если они окрепнут, то ничего не получится ведь, да? И тогда…
– Вот, чтобы не окрепли, ты, мля, не про*** момент. И завали е****! Пошли отсюда.
Послышался звук удаляющихся шагов.
– Но, товарищ сержант, – они остановились, – По-человечески скажи, сколько это будет продолжаться? Тебе же тоже не в кайф лизать жопу начальству?
– Я уже лишь за эти слова могу тебя расстрелять! (Пауза). Но…Честно,