Иди за рекой. Шелли Рид
вперед, что только подчеркивало сходство с лошадью, которую создавали его веснушчатые высокие скулы и длинный выпирающий подбородок. Я стояла не дыша и по глупости надеялась, что он меня не заметит. Конечно же, он меня увидел и, увидев, вздрогнул от неожиданности. Наши взгляды встретились на сотую долю секунды. Он тут же перевел глаза куда‐то за меня, будто я всего лишь какой‐нибудь кролик. Вытянул длинную шею сначала вправо, потом влево, присматриваясь, и наконец резко развернулся, просунул длинные тонкие руки и ноги в ветвистое пространство между двух деревьев и исчез. Он двигался дальше – пауза, шелест, пауза, шелест – пока не удалился настолько, что я перестала его слышать.
Дэвис искал Уила. Я была в этом уверена. Я поежилась – не столько от прохладного вечернего ветерка, сколько от короткого, но пристального взгляда, которого меня удостоил незнакомец.
Оказалось, что на Уила охотится не один лишь Дэвис. В холодный предрассветный час на следующий день я помогала папе и Сету развозить персики по домам покупателей и обнаружила у лавки Чапмена два объявления. В них не было ни имени, ни уточнения, в чем состоит совершенное преступление, но два одинаковых написанных от руки плаката, прилепленных по обе стороны от входа, определенно были вывешены с целью поимки Уила: “Разыскивается преступник, смуглая кожа, черные волосы, опасен. Вознаграждение 20 долларов. Обращаться к Мартинделлу”.
Из всех жителей Айолы Эзра Мартинделл был единственным, кто имел хоть какое‐то отношение к охране правопорядка. Его дед построил один из первых настоящих домов на Мейн-стрит почти семьдесят лет назад, и с тех пор все семейство Мартинделлов считало своим долгом усаживаться на широком крыльце и следить за тем, что творится в городе. Поскольку никаких других умений у отца Эзры, Альберта, не было, окружной шериф Ганнисона назначил его своим представителем в Айоле. Когда Альберт умер, Эзра унаследовал его значок и начальственную манеру держаться. Как только в 1942 году у нас в городе появилась телефонная служба, главной обязанностью Эзры стало звонить шерифу Лайлу в Ганнисон, если вдруг возникнет какой повод для беспокойства, и поддерживать порядок, пока через полчаса не прибудут на автомобиле настоящие сотрудники полиции. Меня ужасно разозлило, что люди вроде Эзры Мартинделла могут назначить награду за поимку Уила, опираясь лишь на ложь и домыслы, ну и, может, несколько пропавших предметов одежды, которые наверняка просто сдуло с веревки ветром.
Еще больше меня встревожило то, как задорно присвистнул Сет при виде этих объявлений, – как будто перед ним поставили задачку, которую он с радостью попытается решить. А еще хуже был многозначительный взгляд, который он на меня бросил, ткнув грязным пальцем в то место на плакате, где значилось слово “Вознаграждение”.
– Опаньки! – с довольной улыбкой воскликнул он. – Железно разживусь двадцаткой.
Глава седьмая
Утром папа ни словом не обмолвился о моей хромоте, но, когда,