Серебряные осколки. Дейзи Вэнити
у вас не очень много вещей? Нам ведь еще везти с собой картины мисс Лун, а перекладывать багаж с поезда на экипаж… Ох, не люблю я путешествия! Столько мороки, вы согласны?
Уинифред поперхнулась чаем и торопливо глотнула еще, чтобы окончательно не раскашляться. Теодор ехидно заметил:
– Я бы на это не рассчитывал. Она столько платьев накупила, что их придется везти в отдельном вагоне!
Несмотря на шутливый тон, юноша внимательно следил за ней поверх чашки. Если бы Уинифред сейчас согласилась поехать, то выходило бы, что только его просьбы она ни во что не ставит.
– Я не могу поехать с вами, мэм, – попробовала возразить Уинифред, плохо понимая, зачем упирается.
Если даже Кэтрин не видит в визите Уинифред ничего предосудительного, почему бы ей не отправиться с ними? Должно быть, Уинифред снова трусила, но все происходило так стремительно, что она даже не успела понять, чего боится на этот раз.
– Почему? – спокойно поинтересовалась Кэтрин. – У вас какие-то неотложные дела в Брайтоне?
– Да, очень много дел. Мы не разобрались с хозяйкой квартиры. К тому же мы все еще ждем заказ из салона.
Кэтрин хотела что-то добавить, но Теодор вдруг встал из-за стола. Лаура покосилась на измазанный маслом нож, который он бросил на скатерть, и вздохнула.
– Винни, можно тебя на минутку? – громко спросил он.
Уинифред положила смятую салфетку на стол и поднялась. Не отводя взгляд от Теодора, Кэтрин еле заметно качнула головой, но он не смотрел на мать.
Не закрывая дверь, они прошли в кухню – единственную в доме комнату, стены которой были достаточно толстыми, чтобы не пропускать звук. Входя, Теодор склонился под низкой притолокой и тут же задел волосами подвешенный к потолку пучок чабреца. Зрелище было забавным, и Уинифред рассмеялась бы, не будь она так зла на себя за трусость.
Как же он должен понять, чего ей хочется, если она не говорит ему об этом? Или – еще хуже – говорит совершенно обратное?
– В чем дело? – мягко спросил он, стряхивая с головы приставшие листочки. – Почему ты отказываешься на этот раз?
– Тедди, как я могу поехать?
– Почему нет? Разве ты не хочешь?
Каким-то образом он наткнулся на единственное слово, которого она желала избежать в разговоре. Уинифред хотелось так много, что она не заслуживала вообще ничего.
Она помотала головой, и Дарлинг сглотнул, расценив ее жест как отказ.
– Тогда… прошу, скажи, чего тебе хотелось бы.
Уинифред опустила голову и набрала побольше воздуха. Ей оставалось лишь надеяться, что Кэтрин права, и…
– Я боюсь, – выпалила она. – Конечно, я очень хочу поехать с тобой, просто не уверена, что имею на это право. Но я хочу увидеть твой дом, твою бабулю Мисси и поближе узнать мисс Дарлинг. Не оставлять Лауру… и тебя. Никогда не хочу оставлять тебя.
Договорив, она упрямо вскинула подбородок, и Теодор положил руки ей на плечи. Рядом с матерью он вдруг разом стал серьезнее и старше, как будто ее присутствие накладывает на него некую ответственность.