Стеклянный занавес. Мария Арбатова
с собой.
– Может, они тут бычки собирают? – удивилась Вика.
Помещение ресторана оказалось огромным, а составленные в центре буквой «О» столы ломились от еды.
– Фигасе!!! – обомлела Вика.
Валя тоже никогда не видела такого количества и разнообразия еды в одном месте. Официанты разносили на подносах напитки, повара в колпаках терзали тесаками огромные куски дымящегося мяса, морские деликатесы высились нанизанными на шампуры, украшенная овощами дичь осанисто восседала на блюдах, благоухали сотни плошек с салатами, колбасы и сыры были сложены в диковинные пирамиды, а уж сладости и фрукты…
Всё это сияло, булькало, звало и манило на фоне окон, за которыми расцветал шторм, и оттого казалось театральной декорацией.
«Зачем столько еды? Этого же за неделю не съесть всем паромом! Послали б в Россию, а ещё лучше в Африку, где дети гибнут от голода», – пронеслось в Валиной голове.
«Горячей точкой» мегатрапезы оказались большие эмалированные лотки с икрой, и хорошие манеры в этой зоне боевых действий практически не использовались. Публика молча и сосредоточенно дралась, примерно как российские хозяйки дрались в застой за кусок «выброшенного» на прилавок дефицитного мяса.
Подобной мизансцены с участием европейцев Валя себе не представляла. По московским улицам они бродили со снисходительным выражением лица, на улицах Хельсинки и Стокгольма вели себя сыто и дисциплинированно.
– Держи места. Я – за горячим, пусть подавятся своей икрой! – усадила её Вика за пустой столик и ринулась за добычей.
К Вале, вежливо кивнув, подсел худенький юноша, на тарелке которого сиротливо лежали ростбиф и элегантные горки салатиков. И когда Вика вернулась с двумя тарелками, заваленными горами еды, Вале стало неудобно.
– Представляю, что этот парень о нас думает, – шепнула она Вике.
– У него небось родители миллионеры.
Еда была вкусная, не всегда понятная, а Вика зорко отслеживала бойню вокруг икры. Тем временем худенький юноша опустошил тарелку и пришёл с новой, где лежали точно такой же ростбиф и точно такие же горки салатиков. Люди вокруг уплетали так, словно голодали десятилетиями. Некоторые чопорно заложили салфетки за ворот. В окнах стемнело, море слилось с небом, стало казаться, что паром опустился на дно, а шведский стол накрыт в подводной лодке.
Штормило и качало так, что идущие с тарелками, весело вскрикивая, роняли еду на пол. Выждав момент, Вика бросилась в гущу борьбы за икрой и вернулась с тарелкой, половину которой занимала гора красной икры, половину – гора чёрной.
– Шведы мне там чуть рёбра не переломали!
– Вик, куда столько?
– Попробуй. Мелкая какая-то. И на вкус фуфло, – пожаловалась Вика, хлебая икру столовой ложкой. – Типа искусственная.
Тем временем худенький юноша вернулся с новыми ростбифом и салатиками и без интереса посмотрел на тарелку с икрой. Подошёл официант. Вика спросила его о чём-то по-английски, он длинно ответил.
– Прикинь, я ему, икра у вас – говно, вот