Комбыгхатор. Александр Кормашов
он думает, хорошо бы заставить Ивана и жевать тоже. Иван до этого пока не созрел, но, видимо, у Кондуктора уже зреет план. В последние годы он даже не спал на сырой земле, а вытряхивал меня из попоны, в которую я ночами закутывался, и брякался на нее мослами с самым барственным видом. В конце концов, он стал возить на себе сразу две попоны, но все равно норовил лечь на ту, которую выбирал я.
У меня никогда еще не было такого коня. Он отвадил от меня всех собак, а когда я начал расстраиваться, то и сам стал чем-то вроде собаки. Лишь за тем исключением, что мало считал меня за хозяина. Иногда я думаю, он так и остался тем жеребенком, долго бегавшим за своей матерью, а потом посчитавший меня ее продолжением. Он всегда любил брать в рот мои пальцы, будто требовал молока. И сейчас еще может взять. Но сейчас у него уже стерлись зубы.
Многое стерлось и в моей памяти.
3 мая 2203, суббота
Та старая тропа богов, тропа из моего детства, шла по древней автомобильной дороге и чаще всего по насыпи, меж холмов. Насыпь уже и тогда была затянута лесом и во многих местах размыта ручьями, превратившимися в полноводные реки.
Мост на Полюсне давно рухнул в воду, ниже него появился омут, а уже ниже омута стало мелко, здесь наметился брод.
Еще дед поддерживал этот брод и со временем превратил его в переправу. Он притапливал огромные стволы лиственниц и заваливал их камнями. Вода бурлила на перекате, течение было быстрым, ничего не стоило поскользнуться и сломать ногу. Но и со сломанною ногой можно выбраться на тот берег – и обычно на мгновение раньше, чем тебя перекусят железные челюсти живоедов, новодревних речных крокодилов, кишевших тогда в реке.
Прямо на берегу, возле брода, дед срубил постоялый двор – небольшую крепость, острог, огражденный серьезным на вид частоколом. В те времена уже многие люди выходили из леса и начинали приглядываться к проходящим богам. За ночной постой и охрану от живоедов на переправе дед обычно требовал плату. Боги предлагали на выбор кучу разных вещей, по преимуществу мелких и легких, но в лесу совершенно не первой надобности: типа лазерных дисков, дискет, бесконечных компьютерных карт, деталей, блочков, сотовых телефонов, пейджеров, гироскопов ракет класса «воздух-воздух», пластмассовых зубочисток, хирургических инструментов, реже – книг. Впрочем, в первые годы своего хождения по тропе лишь немногие боги что-то для себя промышляли, большинство занималось миссионерством. Но со временем появились и чистые коробейники (с бытовой мелочевкой) и чистые книгоноши, с самой разной литературой (от «Большой Эдды» до «Грамотеев»). Правда, в ту пору, как говорил отец, единственно устойчивым спросом пользовались газовые зажигалки. Но не все подряд, а только с пьезокристаллами, которые в первых шомпольных ружьях.
Самым первым моим ружьем было именно это – старинное, дедово, сделанное из композитной трубки, с пьезокристаллом в казенной части ствола и прикладом из корня