Львы Сицилии. Закат империи. Стефания Аучи
изменилось в феврале прошлого года. Торговый суд Палермо признал компанию «Тринакрия» банкротом, все ее сотрудники получили расчет. В городе начались беспорядки, полиция безжалостно их подавляла.
Тогда Иньяцио и решил действовать.
Среди чиновников, отвечавших за процедуру банкротства, был Джованни Лагана́, который, будучи советником Банка морских перевозок, нередко помогал судоходной компании Флорио. Лагана всегда держал нос по ветру, легко вычислял, кто диктует правила игры, и умел под них подстраиваться. Очень ценный и вместе с тем очень опасный человек.
Скоро всем стало ясно, что, кроме Флорио, покупателей на пароходы компании «Тринакрия» нет и в ближайшее время не будет.
Так начались переговоры.
Иньяцио не только купил корабли намного лучше своих собственных, но и стал участником договора о почтовых перевозках, который «Тринакрия» все-таки заключила с итальянским королевством. Концессия на почтовые перевозки. Это, значит, деньги из Рима. Много денег.
В дверь стучат.
– Войдите.
Иньяцио с сожалением закрывает папку. Он так любит редкие минуты одиночества, которые ему удается выкроить утром, драгоценные минуты, позволяющие привести в порядок мысли, подумать о достижениях.
– Я знал, что вы здесь, смотрите документы.
Джузеппе Орландо проходит в кабинет и садится напротив Иньяцио. В обитом темным деревом кабинете от внушительной фигуры Орландо в светлом льняном костюме, кажется, становится светлее.
– Тринадцать пароходов, совсем новых. – Иньяцио похлопывает ладонью по папке. – О лучшем я и не мечтал…
– Именно! А еще топливо и береговое оборудование по цене ниже рыночной. И все это в лучшем состоянии, чем у нас.
Иньяцио разводит руками, бросает на Орландо беглый взгляд.
– И, конечно, спасибо Барбаваре, который помог нам в Министерстве почт.
– Уж конечно! – Орландо закидывает ногу на ногу, обхватывает руками колено. – Этот Тальявиа, бедняга, даже жаль его. Он так старался, но у него ничего не вышло… – Лицемерно опускает глаза. – Слишком много людей было втянуто в дела «Тринакрии», все его родственники. Все остались на бобах, дай бог им оправиться.
– Вы хорошо поработали. Хорошо для нас и слишком хорошо для него. – Иньяцио встает, кладет руку на плечо Орландо. У него нет никаких угрызений совести. – Другие бы его просто растоптали.
– О, это да! Спасибо кредиторам, они вам очень… очень вам благоволили.
– И я не останусь в долгу, всему свое время. – Губы Иньяцио складываются в подобие улыбки, скрытой в густой бороде. – Сейчас нужно подумать об увеличении уставного капитала. Мы крупная судоходная компания, а не владельцы пары-тройки утлых суденышек, у нас должен быть капитал, соразмерный тому, что предстоит сделать.
Орландо прикрывает веки и спрашивает:
– У вас появилась новая идея?
Иньяцио открывает папку, тычет в названия кораблей:
– Рубаттино