Сезам. Алесь Кожедуб
как и медуница, блекнут, будто выгорают на солнце.
– У тебя есть гербарий? – спросила Люба.
– У меня бабочки, – сказал я.
Все прошлое лето я ловил сачком на лугу бабочек. В засушенном виде они, кстати, тоже поблекли и обтрепались.
– Покажешь?
– Приходи.
Я посмотрел на Гирлу. Тот расшвыривал в костре чадящие головешки, чтобы не устроить в лесу пожар. Бабочки, как и сон-трава, его не интересовали.
– Цветов нарвем? – спросил я Шимана.
– Зачем? – удивился тот. – Мы же не девки.
Это правда. У каждого из нас своя забота. У Гирлы с Любой все взаправду или понарошку?
Любка показала мне язык. Я засмеялся и подпрыгнул козлом. Шиман, Черный и Гирла в изумлении уставились на меня.
– Скоро лето, – объяснил я им. – На речку хочется.
Шиман собрал остатки еды. Черный забросал землей угли в костре. Гирла подкачал насосом спустившую шину колеса на велике. У меня тоже одно колесо приспустило, но мне ведь не надо никого везти. Как-нибудь доберусь до города.
Я вдруг увидел, что обе девочки похожи на сон-траву: яркие, свежие, теплые. Мне захотелось прикоснуться к их волосам, как к цветкам, щекой.
– На, – с улыбкой протянула мне букетик сон-травы Танька. – Самые крупные выбрала.
Три столицы
К вечеру разыгралась метель, но Алексей своих планов менять не стал. Раз уж решил вырваться в Минск, никто его не остановит, даже директор школы Станкевич.
А тот, подобно матерому сторожевому псу, уже подходил, позвякивая цепью.
– Не забыли, Алексей Константинович?
– О чем?
– Родителей Кабака навестить. Вы ведь и к Курачу еще не сходили?
Алексей почесал затылок. К родителям двоечников Кабака и Курача он действительно не ходил. Вернее, попытка была. В минувшее воскресенье съездил на велосипеде в Первомайское, которое когда-то называлось Кобылье.
– Куда идешь?
– В Кобылье.
– Зачем?
– За кобылой.
Уже лет двадцать, как поменяли название, а каждый первоклассник в школе знает, что Кабак из Кобылья.
Между прочим, баба Зося, у которой квартировал Алексей, считала, что девки из Кобылья отнюдь не худшие.
– Про них так и говорят: пилоткой стукнешь, не повалится – можно брать, – сказала она. – У меня там племянница живет.
Алексей Константинович пожал плечами. Ему нравился солдатский юмор бабы Зоси, но жениться он не собирался ни на кобыльских, ни на крайских девицах.
Алексей въехал в деревню и увидел мужика, стоявшего посреди улицы. На шее у него висел баян. Время от времени мужик широко разводил меха, но нащупать при этом пальцами нужные кнопки не мог. Баян всхлипывал и умолкал.
– Это кто? – спросил Алексей тетку, выглянувшую из-за забора.
– Кабак.
– А почему пьяный?
– Получка сегодня.
Алексей понял, что поговорить с отцом своего двоечника не удастся. Развернулся и поехал назад.
– Говорят, вы вчера у нас были? – подошел к нему на следующий