Здесь перезимует горе. Мария Бессонова
телефон куда-то в снегопесок и стараюсь успокоиться.
До самого рассвета я сижу и смотрю на звезды, воду и яму внутри себя, потом подбираю холодный телефон и говорю:
“Ты даже таких идиоток не увидишь…”
Новая зима
Ириска и Маргаритка
Чудское озеро
Глава 6 Пополнение в дурдоме
Если всё отдашь, все равно что-то приобретешь.
Девятое декабря, на удивление, солнечный и очень морозный день. Об этом я несколько раз слышу по радио в машине, а потом и от прохожих, когда днем гуляю по Гдову. За прошлую неделю выпало не меньше двадцати сантиметров снега, и сегодня город выглядит волшебным. Против воли любуюсь им, потому что сегодня я школьница, у меня нет забот. Гуляй, да наслаждайся. Впереди вся жизнь.
На каждой возвышенности по несколько детей с ледянками. Машин почти нет, родителей нет, телефонов нет. Одни трамваи. Все гуляют. Как будто я и правда попала в детство.
Обедаю на закате булочкой около памятника Ленину. Потом ради бесплатного туалета посещаю Музей истории края.
Почти сразу, как выезжаю из города, чувствую, что вот-вот засну и останавливаюсь в первом же попавшемся съезде. Совсем недалеко от какой-то остановки, в надежде, что, если машина застрянет, будет несложно найти того, кто поможет.
Спать под одеялом гораздо лучше, чем под пледом. Однако, когда машина остывает, становится совсем холодно. Приходится несколько раз ее прогревать. С другой стороны, так хотя бы аккумулятор не разрядится.
Всю ночь идет снег, и просыпаюсь я в погребенной снежным пеплом машине, в четыря утра. Еще час пытаюсь уснуть, но только ноги затекают. Вылезать из машины как-то страшно и холодно, поэтому я кое-как переползаю на водительское место и перекусываю под радио.
Вокруг один лес, который принимает страшные силуэты, похожие на людей. Я решаю посмотреть, где я. Скарлетт, к моему ужасу, показывает, что я в братской могиле. Я начинаю смеяться, однако чувствую, как по коже бегут мурашки. Листая карту с фотографиями этого места, натыкаюсь на памятник советскому солдату. Видимо, один из этих жутких силуэтов и правда в форме человека. На табличке этого памятника стих:
“Стоит солдат…
И взгляд его тяжел.
Над ним в Россию
Пролетают птицы.
И он давно б на Родину ушел,
Да все друзей
Не может добудиться.”
Андрей Дементьев.
Мурашки бегут еще сильнее. Страшно. Зачем была эта война? Смерть, повсюду боль. Густое, тягучее горе. Есть ли хоть одна семья в России, которая не потеряла тогда кого-то из родных? Радует то, что больше мы такого не допустим. Ведь все мы помним.
Не желая больше оставаться в этом месте, я еду дальше.
Сначала в Сланцы, потом в Кингисепп, дальше в Усть-Луга. Программа всегда одинаковая сначала, в Краеведческий музей ради знаний и туалета, потом погулять, перекусить и дальше. В дороге появляется привычка разговаривать со Скарлетт, и мне почти