Стужа. К. Н. Кроуфорд
могла связать и двух слов.
– Я… Я прошу прощения, – заикаясь, пробормотала я. – У меня действительно сейчас нет времени с вами разговаривать.
Оператор не сдвинулась с места, и репортер теперь стоял с ней рядом. Он снова сунул микрофон мне в лицо.
– Это правда, что вы оскорбили короля фейри? Словами, которые мы не можем озвучить в прямом эфире по телевизору?
– Вообще-то, я как раз собиралась на пробежку. – К краю сознания подкрадывался ужас при мысли о том, что Эшли и Эндрю могут это видеть. Пьяный публичный скандал, который будут пересматривать во всех домах Америки. Я закрыла глаза, желая провалиться сквозь землю от стыда.
Телевизионный диктор поднял свой мобильный телефон, чтобы я могла видеть экран.
– Это вы?
Прежде чем я успела ответить, запустилось видео. Несмотря на низкое качество, я сразу узнала интерьер «Золотого трилистника».
– Фейри полагается кланяться своему королю, – зазвучал бархатистый голос Торина из динамика, и, лишившись дурмана дешевого пива, я словно ощутила, как его слова камнем оседают у меня на душе.
Я уставилась на телефон, в котором осыпала Торина оскорблениями, бормотала что-то о «Подвязках и подтяжках». Хуже всего то, что образ у меня складывался крайне нелестный. Растрепанная, с красным лицом и заплетающимся языком. Взмокшая от пота. На видео у меня осоловевшие глаза и хаос на голове. Приглушенный свет ламп выхватывал красные пятна на толстовке.
– Это вы, верно?
Я слышала репортера, но сработал рефлекс «дерись или беги». Вопрос донесся до меня словно издалека.
Каков был наилучший способ решить эту проблему?
Сбежать.
Проскользнув мимо репортера, я оттолкнула женщину-оператора с дороги и практически нырнула в ворота жилого комплекса. Я повернула направо в надежде умчаться по тротуару, но там уже ждала другая телевизионная команда.
Вот черт.
Кто-то выкрикнул мое имя, и я снова развернулась, готовая рвануть в противоположном направлении. Первый репортер и женщина-оператор уже преграждали мне путь. Я понимаю, что, вероятно, стоило попытаться вновь укрыться в квартире Шалини, но на тот момент все мысли были словно в тумане. Я заметила просвет между концом фургона CTY-TV и соседней машиной и попыталась улизнуть через него.
В голове оставалась лишь одна мысль – пересечь дорогу. Но как только я ступила на проезжую часть, раздался автомобильный гудок. Огромный внедорожник несся прямо на меня. В эту страшную секунду я поняла, что меня вот-вот задавят.
Все происходило будто в замедленной съемке. Черные очертания внедорожника, визг шин, полные ужаса глаза водителя. Это был мой конец.
За долю секунды перед глазами промелькнула вся жизнь. Мрачные ранние годы, от которых в памяти осталось лишь ледяное чувство страха. Затем всплыло лицо моей мамы – Хлоя ласково улыбалась, пока пекла мне морковный пирог. Передо мной промчались фрагменты наших самых счастливых дней вместе: Рождество, дни рождения, наша поездка в Диснейленд. Ее волнение, когда я закончила курсы бармена и устроилась