Десятый круг. Юлия Зарывных

      – Благодарю. Меня также известили о предстоящем торжестве и поручили присмотреть за здоровьем невесты. Я собирался навестить вас вечером, однако Отец распорядился иначе.

      – Волею Отца, – мама извлекла из-под ворота серебряный медальон, поднесла полумесяц к губам.

      – Волею Отца, – повторил Рейз. – Приходите в «Целительский дом Олана» завтра к полудню, я подготовлю нужный настой. Иначе боюсь, обмороки будут повторяться. В честь праздника отдам за полцены. А теперь, прошу извинить, но мне нужно поговорить с эктелеем.

      Он вышел на залитую солнцем дорожку и не спеша зашагал к церкви.

      – Клер, проводи сестру домой, мне ещё нужно успеть к портному, – мама спрятала медальон под одеждой, повернулась ко мне. – А ты прекращай позорить семью и делай, что велено. Накануне свадьбы явишься к эктелею за благословлением и расскажешь, как тебе стыдно за сегодняшнюю выходку.

      Она ждала оправданий, раскаяния, смирения. Выжидала ответа, любого сказанного мною слова, чтобы подобно голодной собаке вцепиться в брошенную кость. Будто демонстрация власти могла смыть позор и заглушить страх стать объектом для сплетен. Словно злость могла исправить ситуацию, над которой мама внезапно утратила контроль.

      Я не ответила.

      – Мама желает тебе только добра, – подала голос Клер, когда шпиль церкви затерялся среди зелёных фасадов и одинаковых крыш.

      – Тебя забыла спросить, – огрызнулась я.

      – Конечно, в мире ведь важно лишь одно мнение – твоё. Подумай, каково сейчас матери, и в каком свете ты её выставляешь. Она места себе не находит, пытаясь устроить твою жизнь.

      – На себя посмотри. Только и можешь, что подлизываться к отцу и повторять за матерью. Умолкни, не хочу слушать твоё нытьё.

      Я прибавила шаг. Клер не стала догонять.

      К вечеру явился портной.

      Белое платье бесформенным полотном болталось на талии, тяжёлым грузом висело на плечах, пока худощавая швея снимала мерки и прикалывала к ткани свадебные украшения. Нелепые рюши на рукавах и подоле, высокий ворот со шнуровкой под горло, огромный бант на поясе – скромно, безвкусно. Пошито в соответствии с пожеланиями лорда Дуана.

      Я смотрела в зеркало на бледное лицо с опухшими, заплаканными глазами. Меня будто обрядили в праздничный саван. Швея закрепила в волосах гребень с длинной фатой, накинула на лицо кружевную вуаль.

      Из зеркала на мир взирал безликий призрак невесты.