Посмотри, отвернись, посмотри. Елена Михалкова
между прочим, обрадовались до неба. Та-дам! Не ожидали? Выпустили меня из сарая, налили за ваше здоровье и за здоровье сыночка своего. Хлопотали вокруг меня, все фоточку вашу просили рассмотреть. Муж-то ваш, оказывается, ни слова им про свадьбу не обронил!
Я скрипнула зубами.
– Мой муж с ними не общается.
– А, да-да, точно. Обидки семейные. Ну, отец с матерью на него зла не держат. Зовут вас завтра в гости.
– В гости? – ошеломленно переспросила я.
– На смотрины, ну! Да не пугайтесь так, что вы! Познакомиться они хотят. Нормальное человеческое желание.
Герман присосался к рафинаду. Я сдержала желание выбить сахарный кусочек у него изо рта ложкой, словно белый мячик – клюшкой для гольфа.
Все это уже всерьез отдавало абсурдом.
– Вам надо поехать, – внушительно сказал Герман. – Чего вы тут сидите как эта. А у людей праздник.
– Что за праздник?
– Не знаю. Какой-то. Какая разница! Это же повод, а суть – в другом!
Частный детектив разговаривал так, словно незаметно успел надраться. Я даже принюхалась, не несет ли из чашки коньяком.
– Они вас ждут! Обрадовались, как дети, когда я сказал, что сынок-то их заневестился!
– Заневестилась – это про девушку, – автоматически поправила я.
– Как так?
– Девушка достигла возраста невесты – значит, заневестилась. Просторечие.
На просторечие Герман обиделся.
– Мы, конечно, не Москва… – начал он, но я перебила:
– В котором часу родители Антона меня ждут?
– Ну, в шесть. Но сказали, что вы можете в любое время подъезжать, когда захотите. Еще уламывали меня ваш номер телефона им оставить. Но тут уж я не поддался!
Он горделиво зыркнул на меня, точно попугай из клетки, ожидающий поощрения.
– Какой вы молодец, Герман Ильич, – с сарказмом сказала я, стараясь не слишком раскатывать «эр». Геррррман хоррроший!
– То-то же! – Он с хрустом раскусил подтаявший сахар. – По такому поводу премию не мешало бы выдать, как вы считаете, Полина Андреевна?
Я считала, что он провалил свое задание, и высказала ему это. Меня возмутило не желание запустить руку мне в карман, а та убежденность, с которой свой провал он пытался выдать за победу, словно продавец на рынке, расхваливающий покупателю заведомо гнилую картошку. «Отличная! Сладкая!»
– Моей главной задачей было сохранить все втайне от мужа! – Ухмылка сползла с лица Германа. – Как вы теперь это представляете? Они в любой момент могут ему позвонить! Зачем вы вообще к ним полезли? Разве об этом я вас просила?
– Так вышло!
– Оно не само вышло, а вашими усилиями!
– Ну засекли меня… Что я, виноват?
– Да, черт возьми, вы виноваты!
– А вы голосок-то не повышайте, не повышайте!
– Даже проследить за ними толком не смогли… Частный детектив, тоже мне!
– Вам бы угрожали пальцы порубать, я бы на вас посмотрел!
Герман обиделся.
– Может,