Огонь с небес. Олег Волков
и предположил, что они среди мёртвых. Вывод более чем очевидный. Но не могли же разом пропасть от двадцати до тридцати человек, население пусть и маленькой, но деревни? Нужно будет обязательно расспросить Витьку Потапова.
– Постойте, гражданка Малюкова, – Александр с трудом очнулся, будто от тяжёлого сна, – вы тоже считаете, будто мою семью убили финны?
– Конечно считаю, гражданин начальник. Они, больше некому, – более чем уверенно заявила комендантша.
– И когда именно, по вашему, это произошло?
– Так ясно дело когда, в июне сорок четвёртого. Где-то за месяц до начала наступления Красной армии, – ещё более уверенным тоном ответила Рая Евгеньевна.
– Нет, гражданка Малюкова, – Александр едва сдержался, чтобы не гаркнуть во всё горло, – ваши показания не сходятся. Как вам прекрасно известно, 28 июня 1944 года Красная армия вышибла финнов из Кондопоги. И что же получается? – Александр выразительно глянул на комендантшу, от чего та нервно поёжилась. – Три года, три долгих года, оккупантам не было никакого дела до жителей отдалённой деревни. А тут, менее чем за месяц до постыдного бегства, финны почему-то убили всех жителей Дубуяны. Причём, опять же, по вашим же словам, сама деревня осталась целой. Указанный вами Витька Потапов не нашёл ни трупов, ни хотя бы одну братскую могилу.
От столь категоричного заявления Рая Евгеньевна окончательно стушевалась, будто именно её поймали за руку на краже кальсон деда бабки Матрёны.
– Дошли…, – нехотя, едва ли не через силу, выдавила из себя Рая Евгеньевна. – На самом деле финны, и даже немцы, добрались-таки до Дубуяны, и в самом деле меньше чем за месяц до освобождения.
– Та-а-ак…, – Александр перехватил карандаш по удобней, – с этого момент и подробней, пожалуйста.
Даже по глазам видно, как же Рае Евгеньевне не хочется говорить. Очень не хочется. Хотя, вроде как, к исчезновению всех жителей Дубуяны она и в самом деле не имеет никакого отношения. И всё равно ей не хочется говорить, будто стесняется чего-то.
– В самом начале июня сорок четвёртого оккупационные власти всполошились жутко, будто им всем скопом задницы скипидаром намазали. Мне, конечно, никто не докладывал, однако по Кондопоге потом долго слухи ходили. В общем, – Рая Евгеньевна резко выдохнула, – сперва в Дубуяну отряд местных полицаев ушёл. Говорят, их там сотня была. Но по мне так врут, меньше было, гораздо меньше. Но то, что ушли, это точно. Я об этом от многих слышала, кто сам видел.
Что именно произошло в Дубуяне, то не ведаю. Но, буквально на следующий день, полицаев тех в лесу кто-то побил сильно. Я так думаю, это они на партизанский отряд нарвались. А чтобы полицаев по лесу поганой метлой разогнать, на то много сил не нужно. Трусы они все записные, сами разбежались.
На следующий день, если не ошибаюсь, пятого числа, в Дубуяну ещё один отряд ушёл. На этот раз финны, солдаты. По городу слух прошёл, что фронтовые разведчики. Если я правильно поняла, – Рая Евгеньевна на миг задумчиво скосила глаза в сторону, – эти самые разведчики