Корреспондент. Ольга Халдыз
сводились в одной точке.
С людьми, которым Озал доверял, он обкатывал идею партии, прорабатывал её целесообразность. Критике подверг всё, включая своё тело. Если садиться в премьерское кресло, то надо соответствовать посту, выглядеть подобающе.
Рейс Анкара-Нью-Йорк примчал его вместе с женой в США. Он с одышкой спустился по трапу.
Нужно было навестить сына. Когда семья рассыпана по разным странам, мир становится маленьким, буквально помещается на ладони, самолёт воспринимается общественным транспортом, а сами страны – словно комнаты одной большой квартиры, принадлежащей тебе.
В Америке Озал запланировал много дел.
Но сначала по настоянию друзей отправился всё-таки к врачу.
Палило солнце. Пот лил с него градом. Солнечный свет заставлял слезиться глаза. Взобрался на лестницу на входе в клинику. В руках была только маленькая сумка со сменным бельём на один-два дня. Рыхлый Озал вошёл в кабинет к врачу с весом сто двенадцать килограммов при росте сто шестьдесят три сантиметра. После основательного разговора с врачом он остался в клинике на несколько месяцев. Встречи в Штатах с коллегами и людьми, к мнению которых хотелось прислушаться, пришлось втискивать в напряжённую программу по оздоровлению, политические мастер-классы перемежались тренировками на беговой дорожке.
Спустя три месяца он вышел из клиники новым человеком, сбросившим четверть центнера.
Озал вернулся в Анкару. Впереди было самое сложное – преодолеть вето Совета национальной безопасности. Предстоял разговор с Эвреном. На эту встречу Озал шёл с большими сомнениями. По большому счёту его судьба, которую он смело чертил, снова была в руках военных. Он поднялся по помпезной белой лестнице, чуть замедлил шаг перед кабинетом, потом рывком открыл дверь.
– Я хочу создать свою партию, – сказал Озал, придя на ковёр к генералу Эврену.
– Подожди, мы же с тобой не так давно говорили, ты сказал, что нет у тебя таких планов, – удивился глава Генштаба.
– Теперь хочу, да и меня к этому подталкивают.
– У тебя же был опыт избрания от Измира… Неудачный, – прищурившись, напомнил Эврен Озалу его крах.
– Это была ошибка, я потом это понял, – ответил Озал.
– Знай, если среди твоих соратников будут люди c идеями Партии националистического действия или Партии национального благоденствия, наложим вето не раздумывая.
– Я понял.
– Раз понял, тогда создавай.
XIII
Знакомство Андрея с Ахметом Аллахкулу получилось несколько смазанным. Вообще, было нормой, что турецкие журналисты снабжали информацией иностранных коллег. Ахмет заходил в редакцию, притаскивал свой эксклюзив ещё до приезда Андрея. Был он человеком, несомненно, полезным, поэтому для соблюдения приличий и добрососедских отношений, надо было навещать и его с коллегами. Первый раз в редакцию газеты «Тер-джуман», где работал Ахмед, Андрей должен был пойти вместе с Анатолием. Но полетевший кардан вынудил Толю заниматься