Картежник 1. Ваши не пляшут. Александр Сухов
вроде бы и жених из соседнего села имеется, вроде бы и в кустики с ним уже сходила, как водится. Значит, портить не придется, а разгрузка моему юному организму весьма и весьма потребна ибо шаловливые ручонки, невзирая на регулярные проповеди отца Велизария, вот-вот дотянутся до сокровенного и совершат грех рукоблудия. Нет, уж лучше предаться грехопадению с Анной. Там хоть талия не такая тонкая, как у Катюши, зато сиськи раза в два объемистее и на лицо мила, и ножки вполне стройные…
Тьфу! Чур меня, чур! Тут побыстрее цветок выкопать и ходу, ходу отсель, пока какая страшная тварь не унюхала и не явилась по мою душу.
Подхватил рюкзак и направился к заветному растению. Лопатку не взял. Не нужна, у меня на поясе ножичек имеется. Полгода под половицей в моей комнате провалялся, от не востребованности ржой покрываться начал. А куда мне с ним? На сходки с заречными только в кулачки можно, по грибы с таким кинджялом ходить курям на смех. Короче, дальновидностью мой реципиент не страдал. Я бы на его месте сработал что-нибудь поскромнее и неприметнее. Этот же, меры не зная, настоящий меч смастрячил. Домой заявлюсь, куда-нибудь поглубже запрячу это произведение неумелого оружейника.
Загнал в землю клинок и начал постепенно её резать вокруг довольно толстого стволика драмарина. Для полноценной пересадки растения, земляной ком должен быть диаметром не менее двадцати сантиметров. Корневище мочковатое, почву удерживает надежно, главное не прикладывать особых усилий, извлекая драмарин златолистый из землицы.
«Хрусть» – характерный звук сломанного металла и в моих детских ручонках деревянная рукоять ножа, при этом лезвие осталось в земле.
«Ну и мудила же ты, Вован, – подумал неприятно в адрес реципиента, – у твоего бати автомобильных рессор в металлоломе туева хуча, а ты полезный инструмент бездарно извел. А еще сын железных дел мастера».
Ладно, более не стану никого укорять, ибо мертвые сраму не имут. Теперь я сам в ответе за это… хм, телом назвать язык не поворачивается, пусть будет пока что тушкой.
Пришлось извлекать из земли клинок и обматывать тряпками взамен обломившейся рукояти. На копку затратил в общем и целом минут двадцать. Старался не шуметь. Так или иначе, в скором времени искомое растение было пристроено в моем сидоре рядом с другой травкой. Пора рвать отсюда когти. На той стороне меня поджидает верный Жом, верняк, истомился вконец, а может и слинял. Вообще-то до обеда обязался ждать. Время вроде бы не прострочено, так что посмотрим, какой а Володьки «лепший кореш».
И вновь знакомый косой крест, нарисованный стойкой к природным явлениям белой краской. На этот раз открытия прохода пришлось ждать целых полчаса. Наконец случилось. Участок скалы как будто растаял, я, не задумываясь, шагнул в царящую в нормальном мире темноту ночи.
Я-то думал, что провел в Прорве много времени, судя по положению главного ночного светила, всего-то около четырех часов. Вскоре глаза попривыкли к неверному свету Луны и звезд. Я принялся