2377. Евгений Лисицин
посмотрел на надписи. Интерфейс говорил, что меня зовут Эндрю, но ведь на самом деле я Максим Разумовский. Я младше, недавно двадцатку разменял, учусь в универе и не без оснований называю себя «гений сотен поколений».
Почему-то больше всего напрягали не неизвестные импланты, а статус мусорщика. Приписка «вольный» вообще никак не помогала.
Бездумно вертел свое изображение из стороны в сторону и наткнулся… твою мать! В шее под затылком небольшая щель! Получается, у меня в голове дыра?!
Осторожно потянулся к шее и нащупал пальцем отверстие. Холодное и металлическое… И не пустое. На зависшем передо мной изображении в том месте что-то светилось.
Пожалуй, это глупо, но я засунул туда палец и надавил. Раздался едва слышный щелчок, и я вытащил из своей головы до боли знакомый накопитель. Ну да, опытный образец, куда пытался скопировать собственное сознание пару минут назад…
Минут ли?
Я зябко огляделся по сторонам, затем снова уставился на накопитель. Специально создавал его из позаимствованных экспериментальных материалов прочнее и долговечнее титана. Эдакая страховка на все случаи жизни типа ядерной зимы, огромного астероида и что там еще может предугадать полубезумный ученый в моем лице. Мне казалось, так его будет проще продать, теперь же… получается, я оказал самому себе услугу.
– Долго ты еще виснуть будешь, урод?! – Голос Гавела вытащил меня из бездны раздумий.
– Сколько посчитаю нужным. – Новый профилактический удар ногой в лицо заставил его заткнуться.
Снова заговорил незнакомый внутренний голос:
Отставить размышления! Сейчас явно не время и не место. Если бы не невесть откуда появившиеся рефлексы, меня бы давно застрелили. Ищем безопасное место и потом уже пытаемся понять, как жить дальше.
Я задумчиво уставился на сжавшуюся в углу зеленоволосую девушку. Она тяжело дышала, испуганно поглядывая на меня. Не знаю, что было написано на моем лице, но она в страхе поджала ноги.
– Э-Эндрю, ты в порядке? – дрожащим шепотом спросила она.
– В полном, – невозмутимо ответил ей, продолжив изучать обстановку. Расспрашивать о себе бесполезно, судя по ее словам, мы познакомились вчера.
– Ну ты и псих… У него же ствол был, – тараторя и задыхаясь, произнесла она косясь на Гавела. – Псих… Эндрю, а… что было в том накопителе?
– Не знаю, – отрывисто бросил я, снова окинув девушку взглядом. Мне понадобится проводник, и это точно не Гавел. Выбирать не приходилось. – У меня память отшибло. Не помню своего имени и как мы здесь оказались. Просветишь?
– Ты серьезно? – округлила глаза девушка. – Ты что, вообще ничего не помнишь?
– Разве я похож на шутника? – строго спросил.
– Твою мать! Ты какой-то лютый вирусняк поймал! – Она медленно встала на ноги и, не сводя с меня глаз, осторожно подошла. Проходя мимо бессознательного Гавела, с размаха пнула его в пах и скривилась от боли. Послышался явный металлический звон. Дилетантка, по яйцам нужно целиться. – Этот урод хотел, чтобы я вставила накопитель себе. Спасибо, что настоял…
Сделав лицо попроще, я кивнул, слишком уж у нее хитрый взгляд сделался. Пусть только попробует меня обмануть.