Hometown средней полосы. Мария Маду
холодно отрезала Любочка. – как его мать бесила в свое время меня. Внуки мстят нашим детям.
Она злодейски ухмыльнулась и поправила седой локон. А Антонина Семеновна подумала, что иногда не так уж плохо быть бездетной.
В центральном массажном салоне “Парад” ее приветствовала администраторша с фигурой борца сумо. Однако на руках ее был изощренный длиннющий маникюр в стиле “барбикор”. Она изящной ручкой и пугающими ногтями указала на дверь, за которой ее ждали большие руки Мусы. Почему-то вид этой “куколки” ничуть не выбесил героиню, хотя она всегда придирчиво относилась к людям на ресепшн. Она добродушно и приветливо улыбнулась. Девушка искренне кивнула ей в ответ, будто обменявшись какой-то общей тайной. Героиня с воодушевлением вошла в массажный кабинет.
Там она разделась за специальной ширмой и мельком посмотрела на свое отражение. Антонина Семеновна удивилась, как привлекательно оно выглядит. Тело, конечно, с утра нисколько не изменилось, но теперь владелица глядела на него беспристрастно, не сравнивая себя с той двадцатилетней девочкой, какой ощущала себя внутри. Складки и морщины больше не казались ей катастрофическими, потому что ноги оставались длинными и стройными, попа все так же сохраняла привлекательность, хотя и обрела мягкость без спортивных нагрузок. И все остальное тоже было ничего себе, она захотела провести по своему телу руками и заново познакомиться с самой собой
– Вы готовы? – пропищал голос за ширмой. – Я Муса, ваш массажист. Ложитесь, как только будете готовы.
Она завернулась в воздушный одноразовый халатик и шмыгнула на массажный стол. Массивный низенький массажист принялся месить ее тело и тоненьким голосом принялся жаловаться на зажимы и смещения, которые появились за последнюю… жизнь, в течение которой Антонина Семеновна отказывала себе в удовольствии от спа-салонов. В тот момент наивысшего блаженства она даже объяснить себе не могла, почему избегала удовольствий так настойчиво и категорично.
– Прости, Муса, жизнь моя пуста… вся пуста… – бормотала она в блаженном забытьи.
Руки массажиста поворачивали, мяли, хрустели позвонками, так методично и уверенно, что Антонина Семеновна погрузилась в безмятежный транс. Внезапно легкий сквозняк пробежал по телу, покрывая кожу тревожными мурашками. Ладонь Мусы, которая медленно ползла по позвоночнику к шее, вдруг стала холодной. Тело Антонины Семеновны инстинктивно сжалось. А широкая ладонь Мусы начала медленно сжиматься на ее горле.
Антонина Семеновна дернулась и скатилась на пол. Как будто бы автоматически, на основании одних лишь мурашек. Как будто кто-то раскрутил ее интуицию на максимум. Она кинулась к стулу, на котором лежала ее потрепанная жизнью безразмерная сумка и кинула взгляд на массажиста, который злобно смотрел на нее и тяжело дышал. Белки его глаз были ярко-красными, а зрачки превратились в черные дыры. Плечи его раздались в ширину, тело покраснело и футболка с названием салона разорвалась на слова “пар” и “ад”. Курчавые волосы