Hometown средней полосы. Мария Маду
тебе вообще ничего не объяснила? – сочувственно зацокала языком женщина, с нечеловеческим напором протаскивая героиню по завалам мешков и коробок.
– Вы про женщину в блестках, которая дала мне ко… коробочку?
Внезапно женщина остановилась перед какой-то обычной дверью. Антонина Семеновна с размаху ударилась о ее спину, будто о бетонную плиту. Она поразилась внутренней силе и устойчивости своей проводницы.
Мимо прошаркала Надя, которая медленно двигалась в сторону приемного зала. Женщина представилась:
– Я – Оля, мы старшие специалисты почты. А это Надя – они логистикой занимаются. Лены – на подхвате.
Фраза была не очень понятная. Антонина Семеновна решила с именами разобраться попозже. Она просила то, что было ей необходимо выяснить:
– А кто это был – там, в библиотеке?
– Фамильяры. – обыденно ответила Оля, будто этим словом можно было все объяснить.
– Фамильяры – это помощники вампиров? – терпеливо уточнила героиня.
– А, так ты вообще ничего не знаешь?! – удивилась Оля и открыла дверь.
Они зашли в плохо освещенную комнатку с белыми стенами. Потолок помещения уходил вверх этажа на три. В глаза сразу бросился странный алтарь у противоположной стены. Это был пластиковый обеденный стол, застеленный кухонной клеенкой в синюю клетку, как у бабушек в деревне. На скатерти стояла тарелка со спагетти и штук десять китайских светодиодных свечей на батарейках, имитирующих настоящие. В центре композиции находилась картина, похожая на икону с макаронным монстром. Антонина Семеновна узнала его.
– Э-э… я, наверное, пойду. – тихо сказала героиня и попятилась к выходу.
– А там тебя как раз ждут. – язвительно усмехнулась женщина.
– Да почему?! – крикнула Антонина Семеновна. – что я сделала?
– Твоя сила пробудилась и она сла-адкая. – хищно протянула Оля, будто хотела откусить кусочек.
– Как она пробудилась?
– Тебе исполнилось 45. Вся твоя жизнь была полна несчастий, так?
– Так. – грустно подтвердила героиня.
– В 45 лет ты получила доступ к силе. Она внутри. – женщина протянула руку и положила героине грудь.
Антонине Семеновне стало неловко и она сделала шаг назад.
– А можно это проклятие, – Антонина Семеновна помахала осиновым колом, который до сих пор держала в руке. – как-то вернуть или другому передать?
– Никак, – женщина развела руками. – либо ты проходишь обряд, либо каждый встречный фамильяр будет пытаться тебя сожрать.
– Я не могу быть воительницей, у меня в школе по физкультуре четверка была! А ниже четверки никому не ставили!
Женщина проигнорировала эту истерику и накинула на голову капюшон, закрыв свою пышную прическу. Она подошла ближе к алтарю, принялась искренне бубнить что-то вроде молитвы, слов было не разобрать. Но молитва показалась настолько искренней, что Антонина Семеновна даже захотела перекреститься, но не была уверена,