Смерть в объятиях прибоя. Дарья Булатникова
голову. Да, пора. Пусть Марк живет так, как ему нравится. Она ему не нужна. С этим решением она и поехала сюда, к морю. Перевести дыхание, прийти в себя. И совсем не собиралась что-то рассказывать друзьям. А теперь сидит и зачем-то выкладывает всё Митьке. Зачем? Ах да, расписка… Выходит, Марк взял в долг у Вершинина деньги ещё тогда, во время своей первой поездки. Так куда он ездил?
–
Митя, ты знаешь, где живет… жил Сашка?
–
Кажется, где-то неподалеку, в Краснодаре, что ли.
–
В Краснодаре?!
От их города до Краснодара было около тысячи километров. Как Марка занесло в такую даль? Или это Сашка приезжал к ним? Да какая, в сущности, разница. Марк уже тогда врал, не заработал он на машину и новые дорогие шмотки, а заложил их жилище, их единственное настоящее богатство, заработанное трудом и потом.
–
Женя, – поднял голову Палий, до этого сидевший ссутулившись и уперевшись локтями в колени, – а как Марк мог заложить вашу квартиру, ведь не он один её хозяин?
–
В том-то и дело, – вздохнула она. – Собственность оформлена на него. А мы с Сенькой только прописаны… – Тут она рукой зажала себе рот и замолчала.
Палий понял её внезапный испуг и в темноте нашарил холодные пальцы, стиснул, встряхнул. Она молчала, потерянно и послушно оставив ему свою ладонь, постепенно выбираясь из страха и растерянности.
–
Теперь скажи, откуда майор взял эту расписку? В Сашкиных вещах нашел?
–
Да, он так сказал. И спросил, видела ли я раньше эту бумагу. Я не видела, правда, Митя.
–
Я знаю, он ведь не в кармане её таскал… раз сухая осталась…
–
Да, она явно не побывала в воде, не намокала, – её передёрнуло.
–
А раз сухая, то он тебе её не мог показать, так ведь? Ты же не заходила в его комнату?
–
Не заходила, и расписку не видела. Хотя он мне намекнул.
–
Кто?
–
Да Сашка… Когда я его встретила в аллее, он пообещал завтра поговорить со мной. О Марке. Я не поняла, но тон у него был гадкий. А Караваев не верит, что я вообще о долге не знала, муж ведь… Как можно было не знать?
–
Но ты ему объяснила? – Палий спрашивал, уже зная ответ. Конечно, ничего ему Женька не стала объяснять. Она бы и ему, Палию, ничего бы не сказала, если бы не была в таком состоянии.
–
Знаешь, Митя, это все так сложно объяснять даже тебе, не то, что постороннему человеку. Я не смогла.
Тут вдруг кто-то грохнул дверью и заорал в сонной вечерней тишине:
–
Митька! Палий, черт тебя побери! Ты куда пропал?! Быстро иди сюда! На допрос вызывают!
–
Ты ступай, – попросила она. – А я тут посижу, подожду. Сигареты вот только…
–
Держи! – он сунул ей пачку