Пётр и Павел. 1957 год. Сергей Десницкий
небось, решил, совсем спятил старик: двадцать пять раз и всё об одном и том же?.. Нет, Павлушка, не спятил. Очень боюсь за тебя, как бы ты дров сгоряча не наломал. Кто знает, какой ты жену свою после такой долгой разлуки застанешь?.. Девятнадцать лет – срок немалый, всякое могло случиться. Вы ведь не венчаны? – спросил и тут же пожалел, что такой вопрос задал: вдруг Павел обидится.
– Куда там, отче?! Я ведь членом партии был! Сам знаешь, что бы со мной сделали, если бы я на такой шаг решился. Да мне и в голову не приходило!
– Вот, вот… И я о том же! – обрадовался отец Серафим. – Значит, вы супруги только перед людьми… Не перед Богом. Я тебя не осуждаю!.. Боже упаси!.. Вся страна наша в те поры по советским порядкам жила, а порядки эти на государственном уровне блуд узаконили. Чтобы легче грешить было. В прежние времена людям, венчанным в церкви, оставить жену или мужа непросто было: разрешение архирея требовалось. А сейчас новый штамп в паспорт поставили, и вся недолга. Страх совершить грех пропал, а с ним и чувство долга куда-то улетучилось. У нас в Дальних Ключах хороший парень был – Дедов Степан. Летом сорок третьего повестка пришла: настал его черёд идти родину защищать, а у него любовь!.. Ксюша… Первая красавица на селе… Ну, так вот перед тем, как ему на фронт отправляться, обвенчал я их, и пошёл Степан воевать со спокойной душой. В сорок пятом с войны вернулся, а у него по дому годовалый пацанчик ползает. Макаром кличут. В сентябре после того, как отбыл Степан в действующую армию приезжал к нам в село из района какой-то уполномоченный. Определили его на постой в дом к Ксюше Дедовой. И вроде мужчина уже солидный, где-то под сорок было ему, и не красавец вовсе, но… Кто знает, чем он там Ксюшу улестил, только обрюхатил уполномоченный несчастную бабу и исчез в неизвестном направлении. Так вот вернулся домой Степан, увидал, какой подарок его ожидает, ни слова жене своей не сказал, а пошёл в сарай… За два года на фронте ни одной царапины, шесть медалей, орден "Славы" третьей степени, а вот поди ж ты! Не смог женину измену вынести – руки на себя наложил!..
Павел усмехнулся.
– Я с жизнью расставаться в любом случае не намерен. Так что напрасно боишься, отче. Я ведь жену хочу разыскать не потому только, что надеюсь нашу старую семейную жизнь заново начать. Знаю – невозможно… Виноват я перед ней, вот что!.. Страшно виноват!.. Ведь из-за меня ей, бедной, через Лубянку пришлось пройти. А мы-то с тобой знаем, что это такое!.. Словом… Ох, трудно мне всё тебе разъяснить, но такая тоска одолела!.. Поверь, мне бы только на одну крохотную секундочку увидеть её… Сына на руках подержать…
– С этим ты опоздал, друже, – засмеялся старик. – Парню восемнадцать лет уже, боюсь, не удержишь.
Но Павел не слушал его.
– Запах волос её услышать!.. Знаешь?.. Они так потрясающе пахли… Солнцем… А зимой – морозом… Нет, не могу объяснить…
Отец Серафим смутился:
– Я не к тому историю про Степана рассказал… Знаю, ты на глупость такую не способен. Но человек ты горячий… В случае чего… Ты только не спеши, Павел… Ты терпи. Чтобы не случилось