Время тлеть и время цвести. Том первый. Галина Тер-Микаэлян
Прислониться к тебе и так стоять молча до конца жизни.
Ревекка ласково улыбалась и только иногда нежно дотрагивалась кончиками пальцев до его лица. О конкретном будущем он с ней не заговаривал, и Ревекка тоже вопрос о браке не поднимала. Виктория при встречах держалась с ней приветливо, но наедине с Андреем начинала говорить гадости. При этом их с братом отношения словно менялись на полярно-противоположные – она язвила, а он не решался, как обычно, прикрикнуть на нее и остановить.
– Надо же, как мне повезло – всю жизнь держалась от жидов подальше, а теперь….
– Прекрати, Витька, я ненавижу, когда ты говоришь подобные вещи!
– Ну не могу ничего с собой поделать – не люблю их. Я потому и Антонио решила оставить – поняла, что не смогу переварить его маму-еврейку.
– Сдается мне, что там все было как раз наоборот, не надо строить из себя идиотку.
– Не сердись, Андрюша, но когда я представляю себе будущего племянника – эдакого кудрявенького Моисейчика с большим носом…. Бр-р!!
– Да на тебя, дуру, и сердиться не стоит, – вяло отвечал он.
На последнем курсе Ревекка всерьез увлеклась предложенной ей для дипломной работы темой – исследованием несовместимости крови родителей, как причины внутриутробных заболеваний плода. Пару раз она пыталась заинтересовать Андрея, но у того само слово «исследование» всегда вызывало тоскливое чувство. Когда после ординатуры Ревекка поступила в аспирантуру, они стали встречаться все реже и реже, а в начале ноября шестьдесят второго она позвонила Андрею – поздравить с наступающими праздниками. Он начал было говорить, что соскучился и хорошо бы им увидеться, но она мягко прервала:
– А у меня новость, Андрюша, я выхожу замуж. За Юру Эпштейна, моего научного консультанта – помнишь его?
До Андрея не сразу дошел смысл ее слов, он еще какое-то время продолжал говорить свое, а потом запнулся и умолк. Ревекка ждала, в трубке слышно было ее дыхание.
– Ну… поздравляю, тебя, – ему удалось это выговорить относительно спокойным голосом, – надеюсь, ты будешь счастлива.
– Я тоже на это надеюсь, – в словах Ревекки прозвучал легкий смешок.
Вика, узнав о ее браке, заметила:
– Видишь, у них свой к своему всегда тянется. Слава богу, что ты развязался с это пархатой, Андрюша, я тебе королеву найду.
После окончания института Андрей Воскобейников стал еще более завидным женихом. Он работал в одном из московских роддомов и два раза в неделю принимал пациенток в районной женской консультации. Виктория изо всех сил старалась женить его на своей подруге-балерине, но в шестьдесят четвертом году брат, к ее удивлению, вдруг сошелся и стал жить с акушеркой из роддома, Людмилой Муромцевой. Она была старше него – лет на пять-шесть – и имела по общему признанию изумительно чуткие и умелые руки. Воскобейников не раз был свидетелем того, как при сложном положении плода, когда все врачи единодушно настаивали на кесаревом сечении, Людмиле удавалось повернуть