Князь Рысев 3. Евгений Лисицин
сейчас. Такой, что привыкший видеть гигантских грызунов разбойник испуганно вскрикнул и поспешил затворить за собой дверь.
Я рывком оказался рядом с ней, не позволил провернуть уже вставленный в замок ключ, ударил ногой.
Дверь такого приветствия не выдержала, согнулась, слетела с насиженного места, придавив собой велеса. Здоровяк нелепо попятился, падая наземь. Я подтащил тушу его шефа поближе к себе, рывком дернул, бросил, словно снаряд.
Велес завыл от ужаса. Страх побежал по его штанине мерзкой смесью испражнений. Этого даже бить не надо, он уже обделался. Не ведая стыда, он вскочил, метнулся к ближайшему окну, высадил стекло, разрезав руку осколками, и устремился прочь. Не догонять же его теперь, в самом деле.
В особенности, когда впереди меня уже поджидают его дружки – с добрый десяток лихих головорезов.
Не меня, своего шефа. Наверняка уже притащили с десяток бутылей холодной водочки, со слезой – как же не отметить свершившееся правосудие над еще одним представителем «благородного» рода?
Крыс, принимая человечий облик, наверняка неустанно вещал, что однажды закончится эпоха богатых, живущих в роскоши бездельников и настанет время их свободы. Я был с ним согласен за одним маленьким исключением: эпоха бездельников когда-нибудь обязательно закончится, но вот чем они лучше тех, кого презирают больше всех на свете, мне никто из них не сумел бы ответить.
Да и не нужно. Как будто я в самом деле стал бы слушать побасенки старых головорезов.
– Ну что там у тебя, Васька? Чего визжал-то? – спросили они, когда я вошел в здание склада. Ждали того здоровяка, не меня.
Окровавленный, я вогнал их в ступор – кажется, впервые в жизни они не знали, что делать дальше. Зато мне это прекрасно было известно.
Я подскочил к самому ближайшему из них – мой кулак врезался в скулу негодяя. Он рухнул, словно подкошенный.
Его друзья оказались не такими раззявами. Кто-то потянулся за пистолетом, у кого-то в руках мигом нарисовалась монтировка. Первые мне не нравились больше вторых.
Нея святой пчелой выпорхнула из дверного проема, словно клинок, ударила по глазам того, кто уже метил в меня из револьвера. Я уклонился от здоровяка с монтировкой – точно такой же тупой велес-баран, как и его бежавший собрат, только чуточку храбрее.
Настало время проверить его колени на прочность. Поддев ногой растяпу, я перехватил его руку в захват, ударил ему лбом в подбородок, вывернул руку – орудие Гордона Фримена звонко клацнуло по полу и тут же перекочевало в мои руки.
Второй поганец стискивал моего же Подбирина. Он вскрикнул, когда удар пришелся в плечо – острый гвоздодер вонзился в мягкую плоть, заставил руку обвиснуть плетью. Не желая щадить, снес ему челюсть последующим ударом – уже мертвым он рухнул через мгновение.
Нея была хорошей помощницей. Не знаю, уж из каких там особенных ангельских колдунств ее собрала Славя, но при встрече обязательно скажу ей спасибо. Если бы не эта кроха, мне бы пришлось совсем туго.
Разбойники оказались слабы,