Доктор Кто. Клетка крови. Джеймс Госс
заслонила надпись: «Обновление… Обновление…» Никакого с них толку.
Систему выявления неисправностей нам обеспечил другой подрядчик, не тот, что предоставил планшеты и ТрансНет. Очевидно, друг с другом они не ладили и с работой в равной мере не справились.
Я наблюдал, как Бентли быстро перемещается в толпе Караульных и отдает команды стражам-людям. Ах, вот бы все в мире были так же полезны, как Бентли. Ну разве что немного добрее. Самую чуточку. Так или иначе, в трудную минуту Бентли была нашей единственной надеждой.
На самом же деле мы мало что могли сделать. Эти отключения систем происходили все чаще, и никто не знал, в чем причина. Обычно они длились от трех до пяти минут, а затем все приходило в норму. А пока выли сирены, Бентли со своей командой должна была следить, чтобы ни одна из основных систем не пострадала. Она велела нескольким Караульным обнаружить первопричину неполадок, но они до сих пор ничего не нашли. Зато прекрасно наловчились действовать во время этих чрезвычайных ситуаций: перераспределять ресурсы на ходу, проверять исправность замков, поддерживать работу системы герметизации, стабилизировать окружающую среду. Порой это означало, что ужин будет сыроват, сила тяжести – маловата, а воздух слегка несвеж. Но пока что ни на какие серьезные жертвы нам идти не приходилось.
Однажды вечером мы с Бентли в общих чертах наметили кое-какие чрезвычайные меры. Точнее, я высказал кое-какие идеи, а она выслушала, сказала: «Если позволите…» и все исправила. Но мы подготовились. Просто на случай, если все станет совсем плохо и расходы энергии не удастся быстро восполнить. Разговор выдался нелегкий. Мы условились, что начнем принимать эти меры, если перебой в работе системы продлится семь минут. Это будет конец. Мигающий красный секундомер отсчитывал длительность отключения.
На Карте Тюрьмы продолжала мерцать надпись «Обновление… Обновление…», а прошло уже четыре минуты. Бентли продолжала перемещаться по комнате – молча и с пользой. Караульные все так же сновали между пультами, докладывая о последующих сбоях и небольших успехах в перераспределении ресурсов.
Пять минут. Я заметил, что стражи-люди обеспокоенно переглядываются. Начиналась паника. Обычно нам удается забыть о том, что мы находимся в открытом космосе, на куске камня, искусственно созданном для жизни. Когда все работает, мы выбрасываем из головы мысли о хрупкости нашего существования. Но стоит прозвучать сигналу тревоги, и эти мысли возвращаются: мы вспоминаем, что если питание отключится полностью – нам конец. Запас кислорода ограничен. Даже если мы позовем на помощь, даже если эту помощь вышлют с Родины или из ближайшей колонии немедленно, вероятность, что она доберется до нас прежде, чем закончится воздух, очень мала. Все мы – стражи и заключенные – уже похоронены в собственной могиле.
Пять минут и пятнадцать секунд. Так долго отключение длилось впервые. Я задумался, не стоит ли сказать что-нибудь успокаивающее и ободряющее или сделать что-нибудь до сумасшествия нормальное – например, налить себе чашку чая. Пить его