The Last station. Настиана Орлова
теперь уже и сам понимал, что он не готов пока вернуться в мир людей.
«Сильные люди сами учатся справляться со своим дерьмом», – говорил на одном из прошлых сеансов доктор Крашник, и Паша пытался прислушаться к своим ощущениям.
Сейчас ему стало хуже. Объективно. Без драматизма. Что-то шло не так, как должно. Он остро это чувствовал и не знал, как помочь себе. Сам он, очевидно, не справится.
Эмоции последнее время играли с ним злую шутку, и отчего-то хотелось винить в этом новые таблетки, а не то, что Паша всё-таки не способен удержать при себе своё дерьмо.
Он подумает об этом ещё. На досуге. Что ж ему ещё оставалось. Особенно, когда на горизонте маячила встреча кое с кем важным, чего Паша точно не должен пропустить, расклеившись или сойдя с ума окончательно.
«Я хочу, чтобы ты играл по-настоящему. Как в кино», – тоже было когда-то чьим-то наставлением, но Павел уже и не сможет вспомнить чьим.
Часть 11. Апатия
Зайдя в общий холл на четвертой неделе пребывания здесь, он флегматично пошёл за своим завтраком. Было всё ещё не по себе, потому что его внутренний подъём духа совершенно не менял ничего из реального положения дел в больнице. Даже практичные и новомодные психиатрические лечебницы, на которые выделены деньги из госбюджета, все равно остаются «психушками». Внутри обитает мрак, зачастую обезличивающий людей. Паша обращал повышенное внимание лишь на тех, кто хоть отдаленно сохранил рассудок – Луиза, Макс, сестра Рэдчед, доктор, Наташа – но это не значит, что рядовые пациенты не струятся колоннами вдоль стен, не кричат по ночам, не сталкиваются лбами между собой, проходя по широкому коридору. Те пациенты, за которыми просто нужен уход. Обычный, человеческий. Пациенты, которые уже не могут сами обслуживать своё тело в связи с деменцией, слабоумием, деградацией личности и тд. Молчаливые взгляды стариков и молодых смотрят из каждого угла, как будто находишься в Военной Галерее среди сотни портретов людей – куда не отойдешь, напряженные глаза всегда будут направлены на тебя. Есть много тех, с кем просто не захотели возиться родственники – их, наверное, больше всего, но лично на взгляд Павла, угрозы они не представляют ни для себя, ни для окружающих.
Кстати про угрозу.
Шизофреники – редкость. Как деликатес. Только по праздникам. Особенно по праздникам.
Если такая статистика, которая зафиксировала, что чаще всего самоубийства и обострения психических расстройств происходят по праздникам. Предпраздничная суета, огоньки, фанарики, обязанности, которые берутся из неоткуда только потому, что кому-то нужно иметь повод лишний раз собраться и выпить. И куча людей, куда-то спешащих и совершенно не разделяющих твоего настроения. Как тут не выпилиться. Особенно дни рождения.
Паша потому и перестал любить праздники. Он сам поймал себя на мысли, что когда красный день календаря на горизонте – его накрывает ещё сильнее. Без причины. Душащее одиночество и, как бонусом, мысли о самоэвтаназии. Праздники – отстой.
Сейчас же на горизонте праздников нет, но он все равно чувствовал