Моя армейская жизнь. Владимир Николаевич Сумин
с маленькими звездами на погонах выкрикивали фамилии и уводили новичков.
Меня долго не вызывали, и я уже начал подумывать об ошибке моего призыва.
– А что ты здесь сидишь? – удивился привезший меня лейтенант.
– Жду.
– Так ты уже определен ко мне в роту.
– А где это?
– Здесь. В воинской части двенадцать семьсот шесть.
– Не знал.
– Между прочим, гвардейская танковая часть.
– И что – я тоже буду гвардейцем?
– Непременно.
Я ошалело покрутил головой. Во как! Не успел я надеть военную форму, как тут же стал гвардейцем. У меня еще гражданские батоны в зубах застряли, а я уже вступил в когорту привилегированных воинов.
Гвардейцы всегда одерживают победы. А после их красочно отмечают. Мне представились поющие и танцующие цыгане, пенистое шампанское в бокалах и ночные вакханалии с юными одалисками.
– Да-а-а!..
Впрочем, я, наверно, перепутал гвардейцев с гусарами. Да и обстановка вокруг не предполагала подобных забав.
– Тищенко! – позвал лейтенант.
– Слушаю, товарищ лейтенант.
К ним подошел тот самый прапорщик, с которым мы вместе строили колонну. Выражение лица у него сделалось кислое и обиженное. Он что-то пробурчал под нос. Я уловил лишь одно слово:
– Чмо!
– Токарь второго разряда! – представил меня лейтенант. – Основа есть. Остальному – научим. Забирай бойца.
Первая ночь.
Ремонтная рота, в которую я попал, была кадрированной. По мирному времени в ней числился десяток бойцов, из которых в наличии было всего двое: узбек Алик Утеев и таджик Эдик Рахманов.
Рядовой состав нашего скромного ремонтного табунка располагался в казарме танкового батальона, куда поместили и меня, вместе с танкистами, которые были в полку главными.
Свою первую армейскую ночь я провел отвратительно. Досаждали комары, чужой храп и пуканье. Я долго не мог заснуть.
А потом вдруг провалился в сон и сразу вернулся в гражданскую жизнь…
В отделе намечался день здоровья с выездом за город. По этому поводу среди сотрудников распределяли обязанности.
– Семенов! За тобой спиртное, – объявил мне наш профорг Тюкин.
– Ладно, – согласился я. – А что надо делать?
– Купить водку. Петрович, сколько будем брать? – обратился Тюкин к ветерану отдела Сарапаеву.
– По бутылке на нос. Итого двадцать. – пробасил тот.
– Нас же в отделе восемнадцать. И есть женщины.
– У нас женщины и мужчины равны, – вмешалась в разговор младший научный сотрудник Лариса, посверливая меня глазами.
– Верно, – поддержал ее Сарапаев. – И запас всегда нужен. Если не доберем – куда в лесу бежать?
Мне вручили деньги и отправили в магазин.
Очередь в магазин тянулась с улицы. Я протиснулся в двери, чтобы справиться о наличии водки. На меня заорали и стали толкать…
Я проснулся.
От неясного гула голосов, топота