И с тех пор не расставались. Истории страшные, трогательные и страшно трогательные (сборник). Лея Любомирская
Без тебя я бы вообще не жила.
Мы ее спасли, правда? сонно спрашиваешь ты. Тину мы спасли, а ее Вашку дурак какой-то, он ей не нужен, правда? Правда, оливочка моя. Спи, Тининья, уже очень поздно.
Спасибо, спасибо, кричит Тина и снова принимается плакать, теперь от облегчения, спасибо, спасибо, спасибо! Она хватает с пола сумку с апельсинами и шоколадом, там был ребенок, она слышала детский голос, ребенку, наверное, можно шоколад, апельсины детям иногда нельзя, а шоколад, наверное, можно, подождите, кричит Тина и бежит к открытой двери, но за дверью никого нет, и на лестнице не слышно шагов, в маленьком доме, кроме нее, нет ни одного человека, Тина в этом совершенно уверена, хотя и не понимает, почему. Я оставлю тогда тут, внезапно говорит она вслух, я оставлю здесь шоколадку, пожалуйста, возьмите для ребенка, это хорошая шоколадка, самая лучшая, я выбирала, возьмите, пожалуйста, я еще принесу, я вам очень, очень благодарна! Никто ей не отвечает, но Тине все равно. И матрас оставлю, кричит она, тебе оставлю, слышишь, на нем можно прыгать, если несильно, и плавать, наверное, тоже, он надувной, возьми его себе, слышишь?
Слышу, бурчишь ты, натягивая одеяло на голову, не кричи, мама, скажи ей, чтобы не кричала, я все слышу.
Тина пытается вытащить ключи из замка, но ключи не поддаются, их как будто что-то держит, ну и ладно, говорит Тина, захлопывает дверь, – ключи звякают довольно, – и идет к выходу, размахивая сумкой с апельсинами и вином. На улице ей кажется, что она видит Вашкину машину, но не останавливается. Вашку дурак какой-то, думает внезапно она, заправляя за ухо длинную светлую прядь, и, если подумать, совершенно же мне не нужен.
Воспитание
Пожалуй, со змеей это уже был перебор. Сидя в пустой и холодной классной комнате, принцесса Леонор думает, что вполне можно было бы обойтись лягушкой. Хотя змея была отличная, просто отличная, Леонор накануне выпросила ее у помощника садовника, сказала – для игры, весь день таскала в рукаве – «что это у вас с рукой, Леонор?», «ничего, матушка, Ваше Величество, ушибла чуть-чуть», – а ночью прокралась босиком в соседнюю спальню и уложила змею кольцами прямо поверх бархатных домашних туфель, которые старшая из принцесс, Беатриш, как всегда, бросила у кровати. Треугольную голову подперла палочкой, и еще одну палочку, поменьше, засунула в пасть. Прекрасная получилась змея, злющая, как живая, Леонор прямо пожалела, что не может ее оставить себе.
Принцесса Леонор дышит на замерзшие пальцы и думает, что ее старшая сестра дура, каких поискать. Ну, хорошо, испугалась, так покричи, но задыхаться и синеть зачем?
– Ох, нет, – королева – непричесанная, в длинном халате поверх ночной сорочки – сидела на краю огромной кровати и то разворачивала, то комкала батистовый платочек. Король, почти одетый, но в домашних туфлях без задников, бегал по спальне из угла в угол. – Только не это!
– А что? – Король