Тлеющие осколки разбитых надежд. Бусинка Кошковская
мною живёт. Кажется, где-то слышал я её голос, но кто же это? До боли знакомый голос…» – размышлял князь Андрей.
– Даже ради уважения не пойдёте?
– Ох, Катенька, было б уважение… Софья Кирилловна ничем не отличается от остального светского общества. Все они такие. Все. Им о возвышенном, а они всё празднуют да веселятся, большего им и не надо. Бездельники! А смысл жизни ведь не в праздниках и богатстве. Ещё и французский этот через каждое слово вставляют… По их – vilénie[17]! И вообще, мир полностью держится на крестьянах…
– Вы же всё делаете для крестьян, Дарья Алексеевна.
– Это уже вопрос совсем другой.
«Дарья Алексеевна?!. Кибакова? Что?.. Да нет же… Этого быть не может! Хотя и голос ведь её… Точно она! Значит – она племянница графини…» – Андрей был достаточно удивлён и всё ещё не мог поверить в происходящее.
– Чудная погода сегодня. Звёзды! Как же они прекрасны. Говорят, мы похожи на них, после смерти мы перерождаемся и вновь возвращаемся в этот мир. Опять моя философия о концепциях жизни и смерти…
– Ваше сиятельство, я хотела у вас спросить, как прошла ваша прогулка с князем Болконским?
– Я просто ушла потом, вновь заявив, что он слишком нагло себя ведёт.
– Отчего же вы ушли, княжна?..
– Гордость не позволила остаться… А ведь ничего хорошо от неё не будет. Всё строю из себя что-то, а ни к чему это не приводит, самой от себя тошно. А князь Андрей ведь такой замечательный человек, – было слышно, как Дарья тяжело вздохнула. – Даже я, такая наглая и бездушная, до сих пор не понимаю, за что Ростова так с ним обошлась… – она замолчала. – Ой, а с чего меня интересует это?.. Забудь, Катя, забудь.
– Вам нравится князь Болконский?
– Не будем об этом. И да, ты можешь идти.
Данная фраза вызвала улыбку у князя Андрея.
– Кажется, пора присмотреться к Болконскому ближе, что ж он за человек-то такой… – после Кибакова замолчала. – Так, Дарья Алексеевна, хватит заниматься демагогией и мешать спать другим, – вновь произнесла она. Далее князь Андрей услышал, как в комнате над ним громко захлопнули окно.
После услышанного разговора, князь ещё долго не мог уснуть, то ворочался в постели, то, присев на край подоконника, бесцельно глядел в окно и всё размышлял о словах Дарьи; заснул он лишь под утро, в пятом часу, когда уже рассвело. Спал князь Андрей недолго, ведь около семи часов утра он проснулся от сдавленного крика, что доносился из сада: «Прасковья! Где тебя черти носят!»
Князь Андрей резко открыл глаза и оглядел комнату, пытаясь понять, что вообще происходит. Быть может это был сон? Он, перевернувшись на спину, вновь сомкнул веки и ненадолго задремал.
«Я что сказала? Ты здесь главная?! Привести эту дрянь ко мне!» – из сада опять послышался тот неприятный сдавленный женский голос.
Болконский снова проснулся и открыл глаза.
«Боже, что де это?» – подумал он и закрыл глаза вновь, надеясь, что всё-таки сможет ещё хоть немного поспать.
«Не