Последний мужчина на Земле. Наталия Хойт
Ты же детдомовская, да?
– Ну и что! – огрызнулась Машка. – Тебе-то что! Ничего я не потеряла. Хочешь жить – умей вертеться, понятно?
И она заторопилась наверх по лестнице, не забыв раздраженно затушить бычок об подоконник.
– Дай сигарету еще, а! – крикнула ей вслед Соня, но та только махнула рукой, не пожелав оглянуться. Только мелькнул в поле зрения каблучок новенькой Машкиной лакированной туфли. И тут вдруг до Сони дошло, что ведь действительно ее напарница за эти полгода, как и обычно, притаскивала с собой множество подарков – то новые туфельки, то дорогую помаду, правда, не хвалилась ими, как раньше. И ни чего в ее жизни почему-то не изменилось, хоть и жила она совсем одна, поддержать ее было некому, а работала она, как и прежде, спустя рукава. А этот планшет? Соня не могла припомнить точную дату его появления. Может, он появился до Нового года… но может, и после. Она была слишком поглощена своими переживаниями, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Но теперь ей вдруг стало казаться, что планшет появился именно после Нового года. И сама такую штуку Машка купить не могла. А это значит…
Внезапная, такая простая и почему-то пугающая мысль взломала дверь в ее сознание. Так вот оно в чем дело! Ну конечно, Машка свой образ жизни не меняла и не собиралась менять! Она было очень красивой восемнадцатилетней девчонкой. Она была просто создана, чтобы кто-то брал на себя все ее проблемы. И возникшую после исчезновения всех мужчин досадную – нет, не проблему, всего лишь досадную мелкую неприятность, как порванные колготки на выпускном, – она решила очень быстро.
Но только ли она? Соня смотрела в открытое окно, сладкий весенний ветер трепал ее рыжую челку, а ее зеленые глаза уставились в никуда. Она вдруг стала припоминать все случайные взгляды, оброненные на нее другими медсестрами постарше. Иногда она заставала некоторых в туалете, и они резко отрывались друг от друга, растрепанные и красные, словно пробежав короткую дистанцию, нетерпеливо смотрели на нее, чтобы она поскорее ушла. А иногда главная врачиха смотрела на нее как-то по-особому. Пару раз она была даже вызвана в кабинет (и всякий раз пугалась, думая, что сейчас ее за что-нибудь начнут ругать, а это Соня ненавидела больше всего на свете). Но та просто расспрашивала ее, как дела, как семья, ласково улыбалась ей и пару раз даже положила ладонь ей на руку. Видя, как обычно истеричная, тощая, с бородавкой на носу, из которой росли жесткие волоски, директриса елейно улыбается ей, поглаживая ее запястье, Соня начинала подумывать, а уж не присоединится ли в скором времени их начальница к пациенткам своего собственного заведения, но все свои мыслишки держала при себе. Она вообще большинство времени старалась проводить вне коллектива, может, поэтому многого и не замечала. Неужели теперь все так резко изменилось? Неужели бывшие подруги, и коллеги, и даже соперницы за мужское внимание… спят друг с другом? Эта мысль была интересной, почти такой же интересной и смешной,