Заросли. Петр Алешкин
Завтра встречаемся! Она в прессовом работает…
Палубин выплеснул все, что распирало, и ему стало вдруг стыдно, будто бы он рассказал об Ире что-то тайное.
«Нашел кому рассказывать! – подумал горько Роман. – Какое я, оказывается, трепло!»
Борис посмотрел на Романа оценивающе, как скульптор на свою почти готовую работу, для полного завершения которой осталось несколько штрихов, и сказал:
– Так… тебе еще нужны туфли человеческие и прическа нормальная!.. Туфли я тебе достану… Вот такие, – выставил он ногу… – «Саламандра». Семьдесят колов!
– Ого!
– Лучшая в мире фирма… Такие в магазине шестьдесят стоят…
– Мне бы что-нибудь попроще… Это же почти получка моя, а жить на что?
– Смотри сам, тебе жить…
IV
Молча и торопливо шли к дому Лазаревой. Галя сильно сжимала пальцами руку Ивана выше локтя и смотрела вперед. Возле двери она неожиданно остановилась, растерянно взглянула на Егоркина, прижалась к его плечу и шепнула, глядя снизу вверх:
– Я боюсь!
Лицо девушки показалось Ивану бледным, осунувшимся, заострившимся. Свет лампочки над входом отражался в ее зрачках и почему-то колебался, как язычок свечи. Большие глаза казались еще больше, заполняли все такое милое до боли в груди лицо. Родинка на бледном подбородке стала темней, ярче. Егоркин прижал к себе девушку, услышал шаги в подъезде и проговорил хрипло:
– Пошли!
И подтолкнул Галю к двери.
Навстречу им вышла женщина с большой овчаркой на поводке. Галя поздоровалась с ней. Егоркин видел ее впервые, но тоже поприветствовал. Возле двери своей квартиры Галя снова остановилась, снова растерянно взглянула на него:
– А что скажем?
– Так и скажем…
Открылась дверь бесшумно, и они услышали голоса актеров, работал телевизор. На кухне было открыто окно, сквозняк вырвал дверь из рук Гали. Захлопнулась она резко, громко. Иван вздрогнул и застыл на мгновение. Галя тоже замерла. Потом она нагнулась, переставила тапки ближе к Ивану. Они в последнее время стали как бы его. Он часто бывал здесь, и все в квартире было для него привычным.
– А как мы начнем? – шепнула Галя, снимая босоножки.
– Прямо так и говори, – так же шепотом ответил Егоркин.
– Почему я? Может, лучше ты?
– Мне неудобно!
– А мне удобно?..
Из комнаты выглянула Наташа и молча стала смотреть на них.
– Исчезни! – сердито шепнула Галя.
Наташа ухмыльнулась и спряталась в комнату, но вместо нее появилась мать и спросила:
– Вы чего?
Вслед за Зинаидой Дмитриевной снова выглянула Наташа и ехидно сказала:
– Не знаешь, что ль, чего? Жениться хотят!
После этих слов показался Василий Гаврилович с очками в руках и тоже уставился на Галю с Иваном, которые все стояли у порога.
– Наташка угадала, – заговорила Галя. – Мы пришли сказать…
Василий