Год беспощадного солнца. Николай Волынский
ничего не накопаешь.
Главврач еще раз пристально посмотрел на Дмитрия Евграфовича и медленно кивнул.
– Конечно, я мог бы сослаться на ваш скандальный доклад и заявить: вот вам – системное ослабление иммунитета населения. Но это не про нашу клинику. Треть пациентов – иностранцы. Люди состоятельные. Остальные – наши демокрады и ньювориши или из республик, люди еще более состоятельные. Может быть, роковым образом в рассматриваемый период к нам поступали пациенты с запущенными формами и вместо того, чтобы отправлять таких обратно, чтоб не портили картину, мы все-таки принимали безнадежных? Я просмотрел почти все поступления. И не обнаружил ни одного случая заведомой безнадеги. Пограничные моменты – да, имеются.
– Могли быть ошибки предварительного диагноза, – бросил реплику Демидов.
– Могли, – согласился Мышкин. – Один, два, может, три случая… пять. Но так плотно? Нет, Сергей Сергеевич, эту версию тоже долой. И тут… я заподозрил, вернее, предположил, что искомая причина находится где-то вне клиники, на стороне и, возможно, она представляет собой непреодолимую силу, коль скоро с ней не могли справиться в такой хорошей, даже очень хорошей конторе, как наша. И скажу вам честно: не знаю, смог бы сам Господь Бог справиться с той причиной, которую я вам сейчас назову… Что уж говорить про возможности доктора Сукина или квалификацию профессора Демидова…
Демидов повеселел. Он даже ладонь приложил к уху, хотя слух у профессора был отменным – не то, что у Мышкина.
– Вы, Сергей Сергеевич, безусловно, знаете, что представляет собой теория Чижевского, – сказал Мышкин.
– Александра Леонидовича?
– Именно его.
– Полагаю, – чуть ворчливо произнес Демидов, – что теорию Чижевского о периодах солнечной активности и ее влиянии на физическую и социальную жизнь знает даже Эсмеральда Тихоновна. И наш вечно пьяный плотник Володя.
– Пусть так, – согласился Дмитрий Евграфович. – О пиках и спадах активности Солнца известно многим. Однако же, по моим чисто эмпирическим наблюдениям, мало кто увязывает этот феномен с конкретной практикой. Особенно в медицине. Фактор очевидный, а поди ж ты, никому не интересный. За исключением немногих светлых голов.
– И вы, конечно, со свойственной вам скромностью и прямотой, отнесли себя к этому замечательному меньшинству! – восхитился Демидов.
Мышкин нисколько не смутился.
– Начальству виднее. Для пущей ясности напомню – самому себе, разумеется! – некоторые важные позиции. Всего лишь несколько цитат из работ нашего современника знаменитого астрофизика и космогеолога академика Каттерфельда Геннадия Николаевича17.
– Это который, не выходя из квартиры, открыл воду на Луне? – удивил Мышкина осведомленностью главврач. – А через тридцать лет после того наличие воды подтвердили американцы?
– Подтвердить-то подтвердили, – согласился Мышкин. – Но есть у наших
Реальное лицо (1927—2013 гг.).