Год беспощадного солнца. Николай Волынский
не было! – возразил Демидов. – Достаточно с меня моей операционной и моих больных.
– Тогда садись на тачку. Шофера найми! Положение у тебя такое – мерседес тебе нужен или лексус. Нельзя так пренебрегать репутацией фирмы. Народ-то знаешь, как? Нет у главного тачки, значит, денег нет. Денег нет – плохо зарабатывает. Плохо зарабатывает – клиентов нет. А почему нет клиентов? Да потому что главврач лох и все его подчиненные лохи. И кому ты такой нужен?
– Не думал, что автомобиль – так важно.
– Очень важно! Одно дело фирмач с ролексом – о-о-о! Значит, умеет и рубить, и пилить… И бюджетные, и другие. А без ролекса и тачки – идиот, неудачник, ничего не умеет. Слушай сюда: чтоб завтра купил лексус или хотя бы тойоту… крузер, например.
– Завтра? – растерялся Демидов. – Прямо завтра?
– Можно и послезавтра, – великодушно разрешил Беленький. – Но без тойоты на пушечный выстрел ко мне не подходи! Понял?
– Да, кажется…
– Так! По-быстрому! – приказал Беленький. – У тебя… – он внимательно посмотрел на свой ролекс и, поймав взгляд Демидова, пояснил: – У президента нашей России такие же. Только похуже. Мои двести двадцать тысяч, а у него за шестьдесят.
– Двести двадцать тысяч рублей? За часы? – охнул Демидов, торопливо пряча в карман правую руку со своими «Командирскими». – Невероятно!
– Конечно, невероятно! – презрительно отпарировал Беленький. – Кто будет с рублями позориться? Не рублей, профессор, а баксов! Двести двадцать тысяч зеленых баксовых долларов!
Демидов уложился в четыре минуты. Он достал из кейса служебную записку на двух страницах и просто зачитал ее. Суть была простой: растет общая смертность среди онкологических больных – лечение для большинства стало не по карману. Но если государство возьмет на себя финансирование хотя бы части коек Успенской клиники, благодарность народа не будет иметь границ. Это очень важно в любой предвыборной кампании. И для граждан неплохо.
– А главное, Женева получит дополнительную выгоду, не только материальную. Думаю, руководство фонда оценит нашу с вами инициативу… – подчеркнул Демидов. – И народ будет хоть чему-то рад.
Однако Беленький словно ничего не слышал. Даже аргумент с выгодой и лобовое предложение взятки в виде будущей благосклонности швейцарского начальства до него не дошли. Он покопался в своих бумагах, снова включил компьютер и уставился на дисплей. Потом нехотя оторвался от экрана и сочувственно почмокал:
– Да, народ… Опять народ! Откуда он вообще берется, этот народ? Понять не могу. Ты мне лучше скажи: почему у твоей клиники такое вредительское название?
Главврач от неожиданности сразу не понял.
– Название? Вредительское? Что в нем вредительского?.. – наконец, выговорил Демидов.
– Он еще спрашивает! Нет, он еще у меня спрашивает! – простер руки к потолку Беленький. – А подумай – подумай сам! Головой подумай!
Демидов смущенно пожал