Волшебный свет любви. Наталья Батракова
какой у тебя родовитый друг! – искренне подивилась Катя, радуясь тому, что сменилась тема. – А почему там сейчас музей?
– Все легко объяснимо. Деньги. Чтобы содержать такую махину, нужны немалые средства, а все свои капиталы родители Жастина вкладывают в виноградные плантации, которые заложили еще предки. Кстати, мы только что пили не просто французское вино, а вино, произведенное на недавно модернизированном винодельческом заводе семейства Кложе! Вот, смотри, это их товарный знак! – показал он на этикетку. – Вино поставлялось еще в царскую Россию. Так что мой друг, кроме всего прочего, еще и потомственный винодел!
– Надо же, никогда бы не подумала, – недоверчиво сказала Катя. – А откуда взялась страсть к путешествиям?
– Обычная история. По молодости все норовят вырваться из дома. Вот и Жастин сначала по настоянию отца поступил в технологический университет, затем бросил, перевелся на исторический в Сорбонну. И категорически отказался возвращаться домой.
– И что, так и планирует до старости быть как перекати-поле? Ему ведь, поди, за сорок?
– Почти сорок четыре… Я не так давно заметил в нем перемены: как-то уж слишком настойчиво он стал предлагать посетить те или иные винодельческие дома. Расспрашивал подробно о производственных циклах, интересовался всякими мелочами, много фотографировал. Ну, а когда я посмеялся, что все это напоминает промышленный шпионаж, признался: отчасти так оно и есть, и он всерьез подумывает о продолжении династии. Родителям за семьдесят, сестра с мужем выбрали дипломатическую карьеру, так что кому, как не ему, продолжить дело предков. Вот приедешь, обязательно свожу тебя в гости.
– Ну что? Будем выдвигаться? – взглянула на часы Катя, опасаясь, как бы разговор снова не вернулся к теме замужества. – Пока съездим в Марьино, пока доберемся до вокзала… Да и с хозяевами надо бы попрощаться, поблагодарить, вернуть ключи.
– Да, пора, – вздохнув, согласился Генрих. – Сейчас я им позвоню. Михаил, счет, пожалуйста, – достав из портмоне кредитную карточку, попросил он официанта.
– Я подожду тебя у выхода. Надо заглянуть в одно местечко, – вполне доходчиво намекнула она.
«Снег пошел. И ветер усилился, – в ожидании Вессенберга Катя стояла возле дверей и отстраненно наблюдала за разгулявшейся за стеклом непогодой. – Вот так и в моей жизни: пусть нежарко было, зато солнечно. А теперь ни солнца, ни тепла. Сплошная зима… Да еще с аномалиями: Генка то ли шутя, то ли серьезно предложение сделал, Вадима с дамой встретила. Красивая, ухоженная… Видно, не зря он постоянно в Москву мотается, не только по делам… Вертит вами жизнь, госпожа Проскурина, – горько усмехнулась она. – Знать бы, за какие грехи…»
Несмотря на усилившийся снегопад, провожать на вокзал Катю и Генриха отправилась довольно большая компания: хозяева квартиры, друзья и малознакомые приятели, которыми, судя по всему, гиперкоммуникабельный Генка обзаводился