Песня цветов аконита. Светлана Дильдина
хорошо, мимо храма Святого Травника в Эйке, как раз там заночуешь… Только на днях там были паломники в честь наступленья зимы, – не собьешься.
«Доберешься один»…Йири не думал, что это будет так трудно. Он привык переносить холод, и, хоть одежда его была залатанной и довольно легкой, чувствовал себя неплохо. Утро, когда он покинул караванщиков, выдалось солнечным и морозным. Снег слепил глаза, дорога была пуста. Кусты, усыпанные сухими сизыми ягодами, манили к себе стайки пестрых синиц. Птицы неохотно взлетали, стоило мальчишке приблизиться.
Одиночество на зимней дороге не пугало Йири, волков в тех краях почти не водилось. Он хотел поскорее попасть домой, шел быстрым шагом, надеясь к вечеру добраться до храмов Эйке. Там можно заночевать. Служители – почти отшельники – пустят мальчишку. Он мысленно видел перед собой почерневшие деревянные крыши, резные темные стены, чувствовал слабый дым смолистых корней, наполняющий маленький зал… Однако ближе к вечеру пошел сильный снег, а после поднялся ветер. Йири понял, что не успеет добраться до Эйке.
«Заступница Иями, Кори-са, помогите мне добраться домой», – взмолился он, с трудом бредя по дороге. Нелепо будет замерзнуть тут, недалеко от родной деревни, так и не донеся до родных заработанных денег. Ветер дул так, словно пытался разорвать в клочья одежду Йири. Колючий снег жалил лицо. «Я… не дойду», – обреченно подумал мальчишка, но продолжал идти. Он был уверен, что пока не сбился с дороги, но не знал, долго ли она еще будет вести его. Сойти с дороги значило умереть. Несмотря на юность, Йири хорошо знал, что такое смерть, как и любое дитя крестьян знал, что жизнь его может быть очень короткой. «Только не сейчас», – просил он Иями.
В конце концов силы у него кончились. Он упал на тропу, которая скорее угадывалась, чем виднелась. Темнота неумолимо надвигалась. Йири сжался калачиком, пытаясь согреться. Потом ему захотелось лечь в снег и не двигаться отсюда до весны. Весной паломники снова направятся в Эйке, они разбудят его и возьмут с собой. Он закрыл лицо рукавами, мокрыми от снега. Рядом, по колено в сугробах, танцевали голубые журавли Иями. Они вскидывали сильные крылья, и снег вихрился от их ударов.
Внезапно мальчишка вскинул голову. Прикусил губу и посмотрел в сизо-белесое небо.
– Меня ждут дома! – тихо и очень упрямо сказал он лохматому ветру. Побрел наугад, поскольку тропу различить был не в силах. Чутье, присущее диким зверям, просыпалось в нем.
«Это просто зима. Звери переживут эту зиму. Неужели человек хуже их?»
Звери не нуждаются в хижине. А Йири был рад увидеть ее. Радовался он несколько рано – перед ним была не хижина, а беседка. Однако он понял, что добрался до Эйке. Только вышел к нему с другой стороны. Йири вошел в беседку, задвинул дверь за собой. Тут было холодно. Однако тут не было ветра. На приступке в нише стоял светильник, в котором еще оставалось масло. Йири зажег огонь.
Огляделся. Маленькая, уютная беседка, стены изнутри украшены грубоватой резьбой. Небольшая плита из родонита, камня врачей. Только тут не теплее, чем за стенами, разве